Терпкое вино любви

Вересова Екатерина

Аркадий молча, с побледневшим лицом разглядывал себя на фотографиях. Ему отлично было известно, по каким статьям и на какой срок он может «загреметь», если эти снимки попадут в милицию.

— Ну, ты и стерва… — пробормотал он, качая головой. — Не знал, что ты такая стерва…

Ольга нервно чиркнула спичкой и закурила сигарету. Молча подошла к окну, стряхнула пепел в пепельницу из половинки большой ракушки.

— Да, я стерва, — неожиданно хриплым голосом отозвалась она. — Извини, по-другому не могу, потому как я теперь одна… — она пожала плечами, как будто поежилась. — Полюбовно ты мне говорить не хочешь, а драться я не умею. Тут ведь поневоле сделаешься

стервой, — она выдохнула в форточку облако прозрачного дыма. — Поэтому сейчас ты мне скажешь все, что ты знаешь про бриллиантовое колье. Ты что, уже его продал?

Аркадий сидел бледный, как бумага.

— Неужели, — бормотал себе под нос он, — неужели это Любаня… Вот сучка…

Ольга поняла, что разгадка уже близка. Судя по всему, Аркадий понял, что ему не отвертеться.

— Ладно, — решительно объявила она, — пошли пить кофе. Я расскажу тебе, что это за колье. А ты расскажешь мне, куда оно пропало. Идет?

Аркадий молча кивнул.

Ольга смолола в старинной ручной кофемолке кофейные зерна и поставила на огонь джезву с кофе. При этом ей сразу вспомнился Мишель. «Как он там? — подумала она. — Если бы он только знал, чем я тут занимаюсь…» Когда кофе был готов, Ольга разлила его по изящным фарфоровым чашкам и села напротив хмурого и надутого Аркадия.

— Тебе сахар нужен? — спросила она.

— Нет, — буркнул он.

— Тогда перейдем к делу. У нас в серванте хранилось старинное колье. Бабушка Капитолина, если ты ее еще помнишь, — с нажимом добавила Ольга, — незадолго до смерти рассказала мне, что оно передавалось в нашей семье по женской линии с восемнадцатого века. Это очень дорогая, а для меня вообще бесценная вещь. Вот почему мне пришлось стать стервой и припереть тебя к стене…

— К какой еще стене? — не понял Аркадий.

— То есть прибегнуть к шантажу, — терпеливо разъяснила Ольга и отпила горячий несладкий кофе.

Аркадий посмотрел на нее исподлобья.

— Не брал я вашего колья, — сказал он, — чтоб мне сдохнуть, не брал.

— Но ты ведь был здесь в мое отсутствие, не так ли?

— Ну, был…

— С кем ты здесь был?

— С кем, с кем, с «телкой»…

Ольгу охватило отвращение. Выходит, что этот верзила водил в ее квартиру девиц и с ними…

— Вы спали на диване? — у Ольги сами собой скривились губы.

— Мы не спали! — обиделся Аркадий. — Чего я сюда, спать, что ли, ее приводил?

— Ладно, спали, не спали… Сколько раз ты притаскивал сюда девиц?

— Три раза. Но я приходил с одной и той же, — поспешно добавил он.

Как будто Ольгу интересовал его моральный облик!

— Кто она такая? Ты давно ее знаешь?

— Ну прям, давно. Познакомились на дискотеке в ДК ткацкой фабрики.

— И ты сразу притащил ее в нашу квартиру? — обреченно спросила Ольга.

— Ну да, я заранее прихватил ключ. Не на лавке же ее раскладывать. Я люблю, чтобы с комфортом…

Ольга гневно вскинула на него глаза.

— Пожалуйста, избавь меня от этих гнусных подробностей. Ты знаешь, где она живет?

— Ну, примерно знаю. В общаге она живет. Помнишь, на улице Шевченко корпуса ткацкой фабрики?

— Представь себе, не помню! — огрызнулась Ольга.

Она была страшно зла на Аркадия за беспардонное вторжение на ее суверенную территорию. При мысли о том, что какая-то юная блудливая ткачиха сидела на ее стульях, мылась в ее ванной, Ольге становилось тошно. И потом, почему Аркадий делал все это тайком, без ее ведома? Если уж он такой друг детства, пусть бы сказал, попросил… Мол, уступи мне на время квартиру, Оля.

Мне негде встречаться с подругой. Неужели Ольга бы его не поняла? — она снова прищурилась на Аркадия.

— Ты сможешь прямо завтра ее там найти?

— Ну, не знаю… Я не спрашивал у нее номер комнаты. У нас ведь с ней не так, чтоб серьезно…

Ольга допила кофе и со стуком поставила чашку на блюдце.

— Завтра же ты ее найдешь и заберешь у нее колье, понял? Как ты будешь это делать, меня не волнует. Если она уже успела продать колье, пойдешь вместе с ней по следу. Из-под земли мне его достанешь, понял? Иначе я плюну на все и заявлю о пропаже в ментовку… — Ольга вдруг поймала себя на том, что разговаривает, как какой-нибудь уголовник.

До чего она докатилась… Однако она прекрасно видела, какое действие производят на Аркадия ее слова, а главное — тон. К сожалению, по-другому он не понимал. У него в жизни все было просто, по законам двора. Если ты не возьмешь за горло, то возьмут тебя. Иначе не выживешь. Ольга это знала.

— Ну, я пойду… — сказал Аркадий и направился к двери.

— Фотографии выложи на стол, — сказала Ольга. — Я уберу их обратно в сервант. Когда вызволишь колье, отдам вместе с негативами. На память.

Аркадий послушно достал из кармана рубашки конверт и положил его на стол.

— И еще. Я, пожалуй, поеду с тобой в это общежитие. Когда соберешься ехать, зайди за мной. Спокойной ночи, юный Ромео, — и Ольга с грохотом закрыла за ним дверь.

Она вернулась в комнату и без сил повалилась на диван. Ей хотелось выть от отчаяния. В какое дерьмо приходится ей влезать! Видела бы покойная бабушка, как ее внучка-отличница, любительница классической музыки и стихов Пастернака, выступает в грязной роли шантажистки! Почему-то, когда не стало бабушки, она сразу же окунулась в самые зловонные канавы, какие только могут встретиться на обочинах жизни! Ольга вдруг вспомнила, что лежит на том самом диване, на котором Аркадий развлекался со своей девицей. Она в ужасе вскочила, побежала в ванную, налила в таз теплой воды и принялась влажной губкой с мылом оттирать синюю обивку. Она долго терла ее, меняла воду, снова терла, пока не заплакала… Снова с острой горечью она ощутила потерю любимой бабушки. Она почувствовала себя страшно одинокой — одинокой и жалкой.

«Если бы рядом был Мишель! — думала она. — Все было бы по-другому!»

Перед сном, долго лежа в постели с открытыми глазами, она считала дни, прошедшие со дня ее отъезда из Парижа. У нее получалась неделя. Интересно, а сколько дней может идти письмо из Франции в Советский Союз?

4

Ехать в общежитие они собрались только к вечеру, так было больше шансов застать эту девицу на месте. Ольга была настроена решительно. Ей казалось, что она готова придушить воровку прямо на месте. Но когда они подошли к обветшалому зданию общежития, Ольге вдруг стало жаль всех его обитателей. «Неужели в такой развалюхе можно жить?», — с ужасом подумала она. Каменный пятиэтажный дом постройки начала века, вряд ли когда-нибудь знавший капитальный ремонт, выглядел старой, ненужной уже никому вещью, которой пользовались долгие годы, а потом выбросили на помойку. Краска на стенах почти не сохранилась, невозможно было определить первоначальный цвет здания. По всему фасаду ветвились многочисленные глубокие трещины, а один из просторных балконов на втором этаже попросту отсутствовал. У входа дежурила полусонная вахтерша, которая не обратила на них никакого внимания.