Террариум черепах
Шрифт:
И правда. На каждом углу.
Три
Ирка заливисто смеётся и, наверное, Андрею её
смех кажется приятным. Но меня он дико раздражает. На
одну какую-то секунду мне кажется, что от звука её
хихиканья у меня течёт кровь из ушей.
– Анька! - восклицает она и я морщусь: какого чёрта
она так орёт, будто я глухая? - Вот скажи мне, Анька, во
сколько лет нужно лишаться девственности?
Я вновь морщусь. Какого чёрта Андрей с
она такая идиотка. Но Андрея, кажется, всё устраивает. Он
довольно ухмыляется, будто Ирка спросила что-то
эротично-пикантное, а не глупо-озабоченное.
– Лучше вообще не лишаться, - бубню я недовольно,
будто мне шестьдесят и я сокрушаюсь над нравами
нынешней молодёжи.
– Анька ханжа! - кричит Ирка и Андрей вновь
ухмыляется.
Как глупо.
– На а если серьёзно? - уже спокойнее произносит
она. - Во сколько?
– В двадцать один, - бормочу я.
– Монашка, - усмехается Андрей.
Я кидаю на него взгляд. Он стоит в развязной позе,
рука лежит на заднице Иры.
Верка залетает в класс, запыхавшаяся, с нежно-
розовым румянцем на щеках. Она падает на стул рядом
со мной и улыбается.
Мне совершенно наплевать, почему она опоздала и
почему она такая счастливая, но человек - существо
социальное, так что...
– Что случилось?
– Георгий.
Мне становится плевать ещё больше.
– Чего он? - спрашивает Ирка, спасая меня. Я не в
состоянии изобразить и толики интереса.
– Целовались. Сейчас. За школой. - Верка счастливо
смеётся.
– Да ла-адно, - благоговейно тянет Ирка и усажива-
ется на парту.
Андрей закатывает глаза и уходит - ему тут ловить
больше нечего.
– Расскажи, - просит Ирка и в её глазах загорается
знакомый мне азарт. Ирка страсть как любит сплетни,
поцелуи и секс. В основном, почему-то, чужой.
– Очень романтично, - отвечает Верка и вновь
улыбается.
Ира смотрит с завистью и кидает взгляд на Андрея,
сидящего за последней партой и болтающего с друзьями.
Конечно. По рассказам Веры, Георгий просто бог. А
Андрей всего лишь глуповатый школьник. Ире тоже
хочется кого-нибудь постарше, поопытнее.
Вера рассказывает о поцелуях с Георгием за школой,
Ирка тяжело вздыхает, изредка мечтательно поднимает
глаза к потолку. Странно даже. По рассказам Веры
Георгию двадцать два, он на четвёртом курсе педагогичес-
кого, но при этом путается с какой-то малолеткой и
целуется с ней за школой. Может, и вправду, романтика?
опаздывает. Лере всегда на это наплевать.
– Если они опять трындят о Гоше, зарежь меня, -
вместо приветствия стонет она.
– У тебя с собой наверняка только пилка для ногтей,
– пожимаю плечами я. - Ей я тебя не зарежу.
– Лера, заткнись, - отрезает Ира.
– Ира, смени дезодорант, - не остаётся в долгу Лерка.
– Аж глаза режет.
На самом деле, они подруги. Но это не мешает им
ненавидеть друг друга.
– Заткнитесь, - прерывает их Вера. - Я счастлива,
ясно? Не бесите. Хотя бы сейчас.
Заходит биологичка и все разом замолкают. Лерка
усаживается за заднюю парту, Ира - рядом. Опять будут
ругаться весь урок.
– Дуры, - шепчет мне Верка.
И правда. Дуры.
Четыре
Учительницу биологии - Максимилиану Фёдоровну
Зытову - недавно бросил муж. Вообще-то Максимилиана
Фёдоровна очень симпатичная женщина. Ей тридцать
восемь, но она выглядит на двадцать с небольшим. Вот
только Зытова - жуткая стерва. Наверное, поэтому её
бросил муж. А ведь они четыре года прожили вместе.
Поэтому теперь биологичка ходит словно в воду
опущенная. Не язвит, не унижает. Но оценки всем ставит
отвратительные. Без причины. Стерва, говорю же.
Биологичка монотонным безжизненным голосом
говорит что-то про половое созревание. Класс то и дело
взрывается тупым гулким смехом, но ей совершенно
плевать; она говорит, говорит, говорит...
– Максимиляна Фёдоровна, - произносит Нина
Игорева, намеренно делая ударение на букве "я" - Зытова
ненавидит, когда коверкают её имя. - А в каком возрасте
вы лишились девственности?
Зытовой плевать на провокации Игоревой, она
смотрит скучающе, без злости, чуть презрительно, чуть
снисходительно. Игорева - залетевший в её квартиру
комар, которого совсем скоро прибьют и забудут.
– Уж точно позже тебя, Игорева, - отвечает биолгичка
так, будто её спросили, холодно ли сегодня на улице, а на
дворе январь. - Чем безумно довольна.
Внушительная победа. Класс разражается одобритель-
ным смехом: умыла.
– Может, поэтому от вас муж и ушёл, - не остаётся
в долгу Нина.
Но Зытова делает вид, что её никоим образом не
задели слова этой идиотки. Хотя каждый, абсолютно
каждый из присутствующих знает: это был удар ниже