Террариум черепах
Шрифт:
– спрашивает Лера и приподнимает бровь.
– Нет, потому что считаете, что это - истина.
Разведёнки.
– Заткнись, - говорит Лера. Я удивлённо смотрю
на неё. Она злится, что ли? Лера? Злится?
Макс поднимает руки, в знак своей капитуляции.
– У тебя недотрах, милая. Только об одном и
говоришь.
Глаза Лерки расширяются. Это накаут.
– У Лерки? - усмехается Ира. - Недотрах? Не-е-ет,
у кого угодно, только не у Лерки.
–
Лера смотрит на меня, мол, а ты что скажешь?
– Воздержусь от комментариев.
Пятнадцать
– Знаешь, о чём я подумал? - говорит Макс.
Мы идём по улице домой после уроков. Ему по
пути со мной. Или нет. Какая разница?
– О чём? - спрашиваю я, с удивлением понимая,
что мне действительно интересно.
– Я подумал о том, вы с Верой в вашей компании
ближе всех друг другу.
Я киваю. Он продолжает:
– Но мне кажется, что с Лерой у тебя намного
больше общего.
Я снова киваю.
– Так почему ты не дружишь с ней?
Интересное наблюдение.
– Тут всё просто, - пожимаю плечами я. - Начнём,
пожалуй, с Иры. Я бы не смогла с ней дружить. Я бы
её придушила. Она очень глупая. А вот Леру это не
волнует. Она обожает потешаться над Ириной тупостью.
Это её веселит.
А сама Лера... У нас и вправду много общего, ты
прав. Но если бы мы общались больше и чаще, мы бы
обе захлебнулись в цинизме и ненависти. Таким, как мы,
нужен кто-то нормальный, оптимистичный.
Так и получается. Лера слишком цинична, Ира
слишком глупа, а Вера - золотая середина. Она хоть
натура и романтичная, но иногда меня это даже забавляет.
Он внимательно слушает, не перебивает, а когда
заканчиваю, спрашивает:
– А Лера... Почему она такая?
Лера...
Шестнадцать
Я сижу на подоконнике своей комнаты и бездумно
пялюсь на прохожих. Они кажутся мне до смешного
одинаковыми.
Полтора года назад, когда Лере было шестнадцать и
она не была столь опытна в сексе и взаимоотношениях
между мужчиной и женщиной, у неё был парень. Она его
не просто любила, можно сказать, боготворила. И он, как
казалось, тоже. Лерка совершенно серьёзно заявляла: ей
чутьё подсказывает, они будут вместе до конца жизни.
Лера витала в облаках и была счастлива так, как,
наверное, не был счастлив никто и никогда.
А однажды он прислал ей SMS: "Я тебя больше не
люблю". Лера тогда разбила телефон, швырнув его с
силой в стену. А потом начала кричать, так громко, как
только
Рухнула на пол и не просто плакала - выла, захлёбываясь
слезами и задыхаясь от спазмов долгих рыданий. В таком
состоянии её и нашла мать. Не церемонясь с излишне
впечатлительной дочкой, она подхватила ту, отвела в
ванную и поставила под ледяной душ. Лера сразу пришла
в себя, но реветь не перестала.
Потом вроде отошла. Пару дней поплакала, пару
недель походила мёртвой, пару месяцев боролась с
накатившей апатией и ничего. Справилась.
Рассказывая мне всё это, спустя полгода после
прошедших событий, Лера улыбалась. А на самых
трагичных моментах рассказа даже посмеивалась. То ли
над собой, то ли над ситуацией в целом.
С тех пор Лера никогда не была той Лерой, что
раньше. Она стала злой циничной стервой, меняла парней,
как перчатки, очень много курила, пила, практически
не училась. Потом взялась за ум. Перестала путаться с
кем попало и бухать без меры.
А затем прыгнула в койку к своему отчиму. То ли
по глупости, то ли от безысходности.
– Я умерла в тот день, Аня, - сказала она под конец.
– И единственное, чего хотела, чтобы он отправился за
мной. Но нет в жизни справедливости.
Бывший парень Леры действительно не умер. Живёт
припеваючи, крутит с девчонками, сейчас нашёл себе
постоянную. Говорит, что любит. Лерка усмехается. Оно
и понятно. На сколько его любовь-то рассчитана?
Его новая девчонка смотрит на него с обожанием
и преклонением. Лерка, видя это, морщится. А потом
с ужасом осознаёт, что была такой же. Тогда она сухо
улыбается и говорит:
– Я хоть человеком стала. Хорошо, что он кинул
меня, иначе б я так и осталась влюблённой дурочкой,
смотрящей с восхищением на своего парня.
Врёт, конечно, но я делаю вид, будто верю. Ей так
легче.
А теперь он вон, с Веркой за школой целуется. Но
ни Вера, ни Ира не знают, что Георгий и есть тот самый
парень, разбивший Лере сердце и сломавший ей жизнь.
Семнадцать
Но Максу обо всём этом знать не обязательно.
Восемнадцать
По школьному коридору гордо шефствуют две
высокие блондинки. Сдалека - ну совсем одинаковые.
Обе в обтягивающих синих джинсиках, белых маечках
и чёрных туфельках. Их длинные белокурые волосы
стянуты в высокие хвосты. Они о чём-то негромко
щебечут и синхронно смеются.