Террариум черепах
Шрифт:
скользком льду. Володя успевает поймать меня, ухватившись
за мою талию. Ой… Ставит в прежнее положение и
берёт меня за руку.
– Пойдём.
Володя молчит, пока мы идём домой. Я постепенно
прихожу в себя и в панике думаю, как сейчас заявлюсь
пьяной домой. Чёрт, ну опять я напилась! Это уже
напоминает алкоголизм. И опять с Художником. Может,
маме он не просто так нравится? Может, и вправду
дурно влияет на меня?
добираемся до моего дома. Только увидев знакомые
железные ворота, понимаю, что пришли. Окна дома
тёмные, есть надежда, что мама уже спит.
– Пришли, - говорю я.
Художник стоит рядом со мной, совсем близко, я
даже чувствую исходящее от его тела тепло. Особенно
сейчас, в -20. Поцелуй же меня…
Художник наклоняется и захватывает мои губы
своими, осторожно, неспешно, нежно. Я отвечаю, так же
медленно, смакуя этот воздушный, мягкий поцелуй. Его
руки по-прежнему в карманах, не касаются меня. Мои
тоже.
– Я всё равно с тобой не пересплю, - выдыхаю я,
когда Володя отстраняется.
– Спокойной ночи, Аня.
– Спокойной ночи… - шепчу я.
Будит меня телефонный звонок. Я открываю глаза,
сначала не понимая, где я, и что меня разбудило. Шарю
по комнате сонным взглядом в поисках источника шума,
затем беру телефон.
– Алло, - хриплю я.
– Леонова, я в тюрьме.
На улице темно, на часах три часа ночи. От
меня несёт перегаром. Передвигаясь по комнате тихо, боясь
кого-нибудь разбудить, я одеваюсь. Звоню в такси и
заказываю машину. Затем сжёвываю всю пачку жвачки,
кидаю в сумку ключи от дома, кошелёк, телефон. Решив
не рисковать, спускаюсь на улицу через окно, по карнизу.
Получается легко, спасибо небольшому весу. Спрыгиваю
на снег и бегу к воротам. Открываю их и оборачиваюсь.
Темно. Тихо. Будем надеяться, не застукают. Закрываю
ворота и иду к дороге.
Через десять минут приезжает машина. Я облегчённо
вздыхаю, плюхаюсь на заднее сидение и диктую адрес.
Не открывают мне долго, очень долго, но я не
отчаиваюсь, продолжая жать на дверной звонок. Наконец,
дверь распахивается и передо мной предстаёт Изабелла.
Даже сонная, в пижаме и с растрёпанными тёмно-рыжими
волосами она выглядит красивой.
– Какого чёрта? - сонно спрашивает она. - Мама знает,
что ты здесь?
– Позови Олега, - как ни в чём не бывало говорю я.
Изабелла смотрит на меня, как на дуру.
– Зачем?
– Позови Олега, - твёрдо
Белла всё же возвращается в квартиру, затем в подъезд
выходит её муж. Тоже сонный и потрёпанный, но, как и
Белла, красивый. Уроды.
– Аня?
– Твой брат в тюрьме.
– Придурок, какой же придурок, - нервно повторяю
я, пока мы идём по коридору.
– Да ладно, обошлось ведь, - беспечно отзывается
Володя. Он идёт чуть поодаль меня, позади.
Я кидаю на него гневный взгляд.
– В состоянии сильного алкогольного опьянения ты
подрался в парке с каким-то незнакомым тебе парнем,
тебя замели в комнату для задержанных, плюс пришлось
выплатить огромный штраф. Где тут хотя бы намёк на
«обошлось»?
– Ты ведь меня спасла.
– А ничего, что штраф заплатил твой брат?
– Он откуда узнал? - удивляется Художник. Я
закатываю глаза.
– Я ходила к нему.
– Видишь, как удобно. А мне ему звонить не
пришлось.
Я резко останавливаюсь и разворачиваюсь, из-за чего
Володя практически налетает на меня.
– Придурок, я из-за тебя из дома посреди ночи
свалила, подняла свою сестру и твоего брата. И заметь,
ТОЛЬКО ПОТОМУ, что ты, напившись, не можешь
держать себя в руках. Как это, по-твоему, называется?
Я поворачиваюсь и быстрым шагом выхожу из
Третьего отдела полиции. Спасибо Художнику, вот так
опыт.
– Да ладно, будто у тебя не бывает пьяных косяков,
– виновато бормочет Володя.
– Бывает, но, знаешь, менты меня ещё ни разу не
заметали.
Мы садимся в машину Олега, и тот заводит мотор.
– Меня домой, придурка на Ленина, он своего
железного друга там оставил, - распоряжаюсь я.
– Леонова, не злись, - просит Художник.
– Хорошо, - пожимаю плечами я. - Только сделай
милость, не попадай больше в кутузку.
Когда мы доезжаем до моего захолустья, я выхожу
из машины, напоследок добавив:
– Ты дурно на меня влияешь.
Девяносто девять
Маме пришлось врать буквально напропалую. Сказала,
что пойду к Верке и переночую у неё. Сказала, что
подготовилась к пробнику по русскому. Сказала, что
никакого алкоголя, не дай Боже. Антон взял машину
отца, тоже что-то соврав. Встретились мы во дворе Ирки,
так как она оказалась единственной, кто не стал врать
родителям. До того места, на котором были в прошлый
раз, мы доехали примерно за час. Добрались бы быстрее,