Террариум черепах
Шрифт:
мела иду к выходу из кабинета, напоследок добавив:
– Ты помягче с ней. У неё родители разводятся.
– Скажи Грачёву, что любишь его, - говорю я и
затягиваюсь.
– Много чести, - огрызается Ира.
После того, как она буквально сбежала из кабинета
биологии, я нашла её за школой. Ирка не плакала и не
материлась, просто молча стояла, смотря на непокрашенный
в этом месте школьный забор.
– День без вранья, - напоминаю я.
–
чертям.
– Почему? Только давай без этой ерунды, вроде он -
учитель, я - ученица. Правду.
– Как ты там говорила? - Ирка невесело усмехается.
– «Любовь ни к чему хорошему не приведёт»? Так вот,
ты была права.
– И что в итоге? - я посылаю ей ехидную улыбку.
– Что у меня теперь есть, кроме моей чёртовой правоты?
Я выкидываю окурок.
– Просто пойди и поговори с ним.
– А ты тогда с Максом, - не сдаётся она.
– Хорошо, - киваю я. - Но только если ты поговоришь
с Грачёвым.
– Хорошо.
Но говорить с Грачёвым Ирке не потребовалось.
Потому что как только я подошла к крыльцу, из школы
вышел Биолог, быстро огляделся и, увидев Ирку, рванул
к ней, поцеловал и утянул за угол. Я быстро огляделась,
проверяя, не стал ли кто свидетелем произошедшего, но
школьный двор был абсолютно пуст. Ну ни хрена себе,
твою же мать!
Увиденное придаёт мне уверенности, и я, уже не
сомневаясь, захожу в школу, быстро взбегаю по лестнице
на третий этаж и шагаю к кабинету математики. Наш
класс торчит в коридоре, ожидая, когда их впустят в
кабинет. Сейчас я точно поговорю с Максом.
– О, хорошо, что ты пришла, - говорит Вера. - Мне
как раз нужно кое-что вам всем сказать. А где Ира?
– Она… - я вздыхаю. - Она вряд ли уже появится.
Да неважно. Что случилось?
Говори быстрее, мне ещё с Максом надо поговорить.
Вокруг Веры собрались все, кто был в субботу на
пикнике. Нина Игорева нервно грызёт наманикюренные
ногти, Антон что-то строчит в телефоне, Малинин, Егоров
и Петров о чём-то оживлённо переговариваются, Юлиана
просто молча смотрит на Верку. Та подходит к Максу,
и он обнимает её за талию. Что ещё за херня?
– Мы вообще-то сначала не хотели афишировать, -
начинает Вера. - Но вы же наши друзья, к тому же, я
сама придумала этот День без вранья, поэтому… В общем,
мы с Максом встречаемся.
– Давно? - спрашивает Юлиана.
– Уже два месяца.
Макс всё это время смотрит на меня, наблюдая за
моей реакцией на
взгляд сосредоточенный. Смотрит на меня так, будто я
крыса в банке под наблюдением.
Вы когда-нибудь ощущали реальную физическую боль,
хотя никто не причинял её вам? Как будто душа перестала
справляться и начала передавать все страдания телу. А
тело, не зная, как реагировать, просто ощутило боль.
Если бы мне нужно было описать её, я бы не смогла
этого сделать, так как я просто не знаю, что чувствую.
Болит всё тело, каждая клеточка, и хочется кричать, то ли
от этой боли, то ли от безысходности.
Я чувствую биение своего сердца где-то в горле.
Оно будто перекрыло мне доступ кислорода, иначе как
объяснить то, что мне не удаётся нормально вдохнуть?
Я сглатываю. Нет. Это не сердце. Это ком непролитых
слёз. Я сглатываю ещё раз. И снова. Без толку.
– Смирнова, прости меня, - сиплю я, разворачиваюсь
и иду в класс, который к счастью уже открыли.
Каким-то чудом я отсиживаю все уроки, не проронив
ни слова за всё это время. Вера, видимо, решила, что
моя реакция обоснована тем, что я всё ещё влюблена в
Макса, поэтому весь день со мной не говорила, а Ира
знает правду, поэтому тоже не стала лезть с расспросами.
Порой я люблю своих подруг за их разумность. Макс
тоже не разговаривал со мной, он меня вообще
игнорировал весь день, только смотрел всё так же
испытующе, будто не мог дождаться когда же я сорвусь.
А мне хотелось, честное слово, хотелось. Я буквально
умирала от желания встать и громко крикнуть: «Он тебе
изменяет, дура!» Всё-таки День без вранья… Но… какой
смысл это говорить? Если Вера действительно верит, что
у них с Максом всё по-настоящему и он не станет ей
изменять… то Вере уже ничто не поможет. И она вполне
заслуживает подобных отношений. Пускай разбираются сами,
надоели, сил нет.
Как в оцепенении я добираюсь до дома, даже не
замечая, что на улице пошёл дождь, и захожу внутрь,
желая только одного - остаться одной. Но этому желанию
сегодня сбыться не дано. Дома мама.
– О, привет, дочь, - улыбается она. Я отвечаю
вымученной улыбкой. - Не промокла?
– Не успела. А ты почему дома?
– Да я стеллаж заказала. Вот привезли. Представляешь,
заказала стеллаж из светлого дерева, а они привезли из
тёмного.
Я устало потираю переносицу, кидаю сумку на пол