Террариум черепах
Шрифт:
неохотно открываю сонные глаза и поворачиваю голову.
Чёрт!
– Макс! - шиплю я и толкаю его в плечо. Он
медленно просыпается.
– Энни! - зовёт из-за двери мама.
– Прячься быстрее, - шепчет Макс.
Я смотрю на него, как на полоумного.
– Ты дурак, что ли? Это я моя комната. - Стук в
дверь. - Лезь под кровать!
Макс скатывается с кровати и залезает под неё. Я
кидаю туда же его одежду. Быстро встаю, надеваю
попавшееся платье, в котором обычно хожу дома, и несусь
открывать.
– Ты зачем закрылась? - спрашивает мама и проходит
в комнату. Я лихорадочно озираюсь в поисках чего-либо
компрометирующего, но к счастью в глаза ничего не
бросается. Комната как комната.
– Я разве закрылась? - спрашиваю я, стараясь убрать
из голоса нервозность и не фальшивить. - Даже не
заметила вчера. Случайно, наверное.
Были времена, когда я не врала своей матери на
каждом шагу.
– Я тебе плеер принесла, - мама кладёт на комод мой
плеер с наушниками. - Чуть не села на него. Бросаешь
вещи где попало, а потом они ломаются.
Я мысленно закатываю глаза. То есть, и это всё?
Плеер? Не пожар, не цунами, не землетрясение. Чёртов.
Плеер. И ради этого столько потерянных нервных клеток?
– Спасибо, мам, - бормочу я, - прости, впредь не
повторится.
– Сегодня мы идём на обед к родителям Олега,
помнишь? - Я издаю мысленный стон досады и киваю.
– Начинай собираться. А я пойду Максима разбужу.
– Не надо! - вскрикиваю я быстрее, чем успеваю
подумать. Мама удивлённо смотрит на меня. - Ну, в
смысле, я сама его разбужу, - уже спокойнее поясняю
я. - Не утруждайся.
– Только оденься, - мама окидывает меня критическим
взглядом. Я с трудом сдерживаю усмешку.
– Конечно, - с серьёзным лицо отвечаю я. Мама
уходит, бормоча себе под нос «нервная какая-то»…
Макс вылезает из-под кровати. Одетым. Как он
умудрился одеться под кроватью?
– Чур я в ванную первая, - быстро говорю я и
вылетаю из комнаты.
Мне надоели, надоели, мне жуть как, мать их, надоели
дорогие дома, квартиры, рестораны… Нет, серьёзно, мы
какая-то семья буржуев. Всё у нас не по-человечески. Если
свадьба Беллы, то обязательно в дорогущем ресторане, чтоб
у завистливых подружек челюсти поотпадали. Если юбилей
бабушки, то я должна тащиться в её безбожно дорого
обставленную квартиру. Если тащиться на ужин нового
мужа дорогой сестрёнки, то в трёхэтажный частный дом,
выглядящий так, словно его хозяева буквально
присутствующим в лицо свою состоятельность. Буржуи.
Мне опять же пришлось напялить не то, что я хочу,
а то, что покупала мне когда-то мама. Белла лично
составила для меня наряд из бледно-розовой рубашки с
коротким рукавом и чёрной юбки чуть выше колена. Она
расчесала мне волосы и убрала их в высокий хвост, стянув
резинкой с большим металлическим цветком,
инкрустированном мелкими стразами. Долбаный цветок тут
же запутался в моих волосах. Обувь Белла позаимствовала
мне свою, длинные сапоги-чулки из настоящей замши на
низком каблуке, которые, в общем-то, ничем не лучше
маминых, потому как у Беллы, так же, как и неё,
миниатюрный тридцать седьмой размер. Нет ничего лучше
новых мозолей на старых лопнувших мозолях!
Мамаша Олега мне не понравилась. Неприятная,
высокомерная особа. А вот Белла с ней ладит очень даже
хорошо, это видно. Отец мне приглянулся больше, по
крайней мере потому, что всё время молчал. Изредка
лишь вставлял несущественные комментарии и соглашался
с женой, когда она того требовала. К Изабелле равнодушен,
что тоже не может не радовать. Умный человек не
сочтёт её ангелом во плоти, а Игоря Васильевича
глупым я бы не назвала. Он мне, как и Олег, можно
сказать, понравился.
Когда на столе осталась грязная посуда, я вызвалась
отнести её на кухню, за что получила одобрительный
взгляд от мамы. Ой, да ладно, я просто нашла повод
свалить.
Стоя на кухне и в раздумьях смотря на посуду, я
всё же решила остаться здесь. Дом большой, шум и
голоса сюда не проникают. Ну, я так думала, пока не
услышала раздражённый голос Игоря Васильевича. Не
испытывая сомнений, я подхожу к коридоре, ведущему в
гостиную, прячусь за стенкой и прислушиваюсь к тому,
что он говорит.
– Может, появишься всё-таки? - Молчание. - Твой
брат, в конце концов, женился, так ты мало того, что
на свадьбе не появился, так ещё и сейчас тебя нет. -
Молчание. - Мне не интересно, Володя. - Молчание. -
Чтобы через двадцать минут был здесь. - Молчание. -
Не обсуждается!
При упоминании о Художнике мой пульс резко
ускоряется. Да, я хочу его увидеть, но, чёрт побери,
даже не знаю, почему.
Я быстро возвращаюсь обратно в кухню, успев
услышать, как он с досадой произносит: «Оболтус…»