Тетрадь в косую линейку
Шрифт:
– Какая Вы жёсткая. Почему сразу я потеряла, а не он?
– Я тебя учу с людьми общаться. Он умеет. И ему его навыков хватает. Ты себя ищешь. Я показываю новый принцип общения и расположения к себе собеседника. Ты сказала, что хочешь учиться у меня, так учись! И скажи спасибо, а не претензии высказывай. Всё. Пошла я. За сегодняшний день двойка с минусом. Ты отвратная ученица. Ещё две двойки и учить тебя откажусь. Поэтому постарайся с завтрашнего дня пересмотреть своё отношение к своей стажировке со мной.
Не дожидаясь её ответа, я развернулась и ушла.
***
На следующее утро мне позвонил
– У неё какие-то проблемы? – вопросом на вопрос ответила я.
– Скорее наоборот. Попросила помочь выгнать Генриха. Потом пришла откровенно поговорить. Сама. Рассказала о звонке бабушки и о разговоре с тобой, и что даже шантажировать тебя пыталась. Что ей стыдно и хочет понять, как дальше себя вести, чтобы твоё уважение заслужить. Я, если честно, немного обалдел. Потом сказал, что если начнёт сама хоть что-то делать, будет неплохо. Для начала хотя бы каршеринговую машину наймёт на месяц и будет самостоятельно до офиса добираться и к твоему приезду сводки готовить. Она наняла и уже уехала. Так что сегодня можем вместе доехать.
– Ты без охраны её отпустил?
– Почему без охраны? Мальчики ведут её на расстоянии и страхуют. Но она, естественно, не знает о них, и думает, что будет ездить одна.
– Ясно. Генриха уже выселили?
– Ещё вчера. На неделю гостиничный номер оплатил, его туда отвезли. Дальше сам.
– Неплохо. Главное, чтобы не передумала теперь и энтузиазм не угас. А то ведь с каждым днём ей всё труднее и труднее будет.
– Очень хочется верить, что справится. Кстати, ты на вопрос не ответила: так поедешь со мной или их величество хочет позже в офис прибыть?
– С тобой, с тобой. Если пять минут на парковке подождёшь, и я успею ещё один глоточек кофе сделать, буду благодарна. А если нет, то уже бегу.
– Хоть десять подожду, не торопись, – милостиво разрешил босс, и я отправилась допивать вторую чашку кофе.
Дальше всё было более-менее хорошо. И с Олей мы постепенно контакт налаживали. Она помогала мне тестировать при приёме на работу сотрудников из расформированной фирмы. Правда, очень удивлялась, если я кому-то сразу отказывала. Я отделывалась стандартной фразой: интуиция. При этом ей позволяла собеседование с претендентом продолжить, и она часто сама начала находить ответ на столь интересующий её вопрос. Как выяснилось основы психологии она всё же изучала и потихоньку училась на практике применять знания.
И сводки она мне готовила неплохо. Ей понравилось ходить по отделам, собирать информацию, потом сводить воедино и оформлять в так называемую «картину дня».
Глава 24
***
Спокойными были несколько месяцев, а потом грянул гром, вернее, разыгралась гроза.
В один из дней Оля утром вся заплаканная пришла ко мне и, сев со мной в закрытой беседке, рыдая, сообщила, что беременна от Генриха.
На мой вопрос: «Зачем?», последовал ответ: «Так получилось».
– Оль, я ведь тебя предупреждала! Ты говорила, что всё поняла. Так почему это всё же получилось?
Сквозь слёзы и всхлипывания, Оля начала отрывистыми фразами выдавать информацию. Выяснилось, что «отлучённый от кормушки» Генрих быстро понял, чего лишился, и стал делать вид, что всё осознал, начал заваливать Олю письмами
– Я не хочу, ребёнка, – рыдала Оля, – замуж за Генриха тоже не хочу. Я хочу сделать аборт, но папа меня убьёт. Он не простит мне этого. Алина Викторовна, сделайте что-нибудь!
– Оль, что я могу? Я не волшебница. Растворять прикрепившиеся к стенке матки эмбрионы не умею. Тут одно из двух: либо ты рожаешь, и отец тебе помогает. Либо ты делаешь аборт и на его помощь больше не рассчитываешь.
– Я не хочу рожать. Мне не нужен ребёнок! Но я не хочу ругаться с папой.
– Выбрать всё же придётся, Оль. В дополнение к мнению твоего отца, которое ты прогнозируешь абсолютно правильно, хочу добавить: если решишься на аборт, не только поддержку отца потеряешь, ты получишь пробой в своей карме. Понимаешь, ты выбрала не разумность, а удовольствие. За выбор надо платить. Хочешь избежать расплаты, расплатишься другим. Отец не убьёт тебя, конечно, но опекать перестанет это точно. А потом и дополнительные неприятности пробой в карме притянет. В любом случае детство закончилось, Оль. И тебе необходимо это принять.
– А если я оставлю этого ребёнка, папа будет мне помогать?
– Оль, опять торгуешься? Пообещайте мне обеспечивать меня, и тогда я так уж и быть его не убью. Ты шантажистка что ли? Это твой ребёнок. Не папин, а твой. Хочешь убивать, вперёд, никто запретить не вправе. А вот поменять к тебе своё отношение в связи с этим имеют право все.
– Надо мне было всё по-тихому устроить, – нервно всхлипнула Оля.
– Это твоё счастье, что не устроила. Тебе так, для сведения, тебя везде его охрана сопровождает и страхует, и вечером ему на стол полный отчёт приносит, где была и что делала. То что он не говорит об этом, не значит, что не делает.
– То есть я сама езжу, типа деньги экономлю, а сзади охрана?
– Оль, он тебя учит быть самостоятельной, но пока страхует. Вдруг ты в неприятность какую-то попадёшь, вот тут он поддержит. Поэтому если вместо меня ты сейчас бы отправилась на аборт, уже бы вечером он это знал. Догадайся, чтобы было дальше. Сейчас, если ты на него всё же решишься, ты заранее будешь знать весь расклад и рассчитывать свои силы, а вот в случае уведомления его постфактум, его реакция точно была бы жёстче.
– Не хочу я этого ребёнка, вот не хочу…
– Я тебя понимаю, поэтому предупреждала открытым текстом. Ты свой выбор сделала, наплевав на моё предостережение. Скажи, хоть не сильно пьяные в тот вечер были?
– Совсем не пьяные, Генрих хотел рисонуться, что перестал пить. А я вообще очень редко пью. Мы соскучились друг без друга. Он говорил у него презервативов целая пачка, а пришли к нему и там лишь коробка пустая.
– Тебе в голову не пришло, что ему было с кем их использовать.
– Он сказал, что другу отдал и забыл.