Тевтонский орден. Крах крестового нашествия на Русь
Шрифт:
Увлекаемый идеей осуществления традиций польской короны, завещанных Казимиром Великим, и обещаний, данных польским магнатам, при вступлении на престол, Ягелло, по своей близорукости, усвоил политику насаждения польской культуры в Литве и Зап. Руси. Если в духе того времени наступательная политика Польши в отношении ослабленных татарским игом областей Зап. Руси и оборонительная в отношении Тевтонского Ордена имела свое оправдание, то более дальновидный политик мог бы провидеть все последствия насильственного насаждения польской культуры и католицизма в Литве и З.-Русских областях, культурно, численно и территориально преобладавших в государстве Гедимина и
Эта пагубная политика в отношении соединенного реальной унией Литовско-Русского государства усложняло задачу Ягелло в отношении Ордена. Существование оппозиции в Литве и Зап. Руси, вечный страх перед племянником Витовтом, сыном Кейстута, которого он, по преданию, умертвил в Кревской темнице, заставили Ягелло назначить наместником Литвы брата своего, Скиргайло. Однако, это только ухудшило положение. Витовт обратился к крестоносцам и нашел союзника в своем зяте, Московском вел. князе Василии Димитриевиче. В союзе с Орденом, он разбил Ягелло и в 1392 г. заставил признать себя Вел. Князем Литовским. Эти постоянные раздоры и боязнь усиления Витовта, который занят был культурным возрождением Литвы, независимо от Польши, и были причиной того, что даже тогда, когда раздоры на время стихли, когда восторжествовала общая «славянская идея», и был нанесен страшный удар немецкому натиску, удар этот не добил окончательно Ордена, и он сохраняется как одной, так и другой частью соединенного государства, для взаимного противовеса.
Личности Ягелло и Витовта играют в этих событиях не последнюю роль.
Ставленник польских магнатов, Ягелло, давший при вступлении на польский престол массу обещаний польской знати, в высшей степени близоруко разрешает вопрос взаимного отношения Польши и Литвы с Зап. Русью. Относясь с нетерпимостью к восточной церкви, несмотря на то, что не так давно был крещен по православному обряду, Ягелло, литвин по происхождению, приносит интересы Литвы и своей родины Жмуди, идее поглощения Литвы Польшею.
Договоры реальной унии возобновлялись, по настоянию Ягелло, неоднократно, и, напр., по Виленскому акту 1401 года, [31] Витовт подтверждал верность Польше, а после его смерти Литва должна была отойти во владение Польши. Таким образом, стремления Польши к инкорпорации Литвы несомненны с самого начала «унт», и Городельский сейм 1413 г. только подтверждает это.
Ягелло находился под сильным давлением католического духовенства и польских магнатов, которые со времени прекращения династии Пястов сумели снова взять власть в свои руки. Слабость Ягелло вполне объяснима самыми условиями его вступления на престол Польши, но несомненно, что более тонкий политик понял бы весь вред насильственного приобщения к западной церкви Литвы и Зап. Руси.
31
Вскоре после битвы с татарами на р. Ворскле.
Слабый администратор, близорукий политик, лишенный военных дарований, Ягелло не справился бы с поставленным Тевтонским орденом роковым вопросом: быть или не быть Польше с Литвою и Зап. Русью, если бы во главе Литвы не стоял даровитый Витовт. При всей слабости Ягелло, искавшего спасения души в постоянном общении с католической церковью, коварство и неразборчивость в средствах составляли одну из существенных черт его характера. Продание
Личность Витовта обращала на себя внимание как современников, так и историков. Облик этого талантливого вождя Литвы и Зап. Руси и главнокомандующего соединенной польско-литовско-русской армией воплощает в себе, с одной стороны, доблесть и мужество древнего литовца-язычника, с другой стороны, на нем отражается вся развращающая атмосфера постоянных переходов из одной веры в другую, под влиянием обстановки, вечная необходимость действовать на два фронта: Польша и Орден.
Его сношения с Орденом еще до 1392 г., постоянные соглашения с немцами для борьбы с Ягелло и в то же время сознание того, что исконный враг Литвы и всего Славянства и есть этот самый Орден, выработали в характере Витовта те перфидные черты, которые справедливо служат ему укором.
Однако, мужество Витовта, понимание им коренных задач родной Литвы и Зап. Руси были несомненны. Для культуры родного края, находившегося еще в состоянии почти первобытной дикости, Витовт, не чуждый образования, сделал очень много, роль же его в роковой для Ордена войне 1409—1410 г., была доминирующей. Вот почему в народном предании Витовту прощены отрицательные черты его характера, и даже в польских летописях мы встречаем постоянные восхваления Витовта.
С того момента, как Витовт сделался великим князем литовским и русским (1392 г.), для Литвы и Зап. Руси наступает несомненно лучшее время. В отношении главного фактора тогдашних внутренних трети — религиозных верований, Витовт держится политики веротерпимости.
Над Литвой в этом отношении стояла власть Ягелло, который был по договору «Supremus dux Lithuaniae», но, наряду с распространением католичества, православное духовенство пользовалось покровительством самого Витовта, который не препятствовал его естественному распространению. Сделавшись, после нескольких переходов из одного верования в другое, католиком, он был им продолжительное время, но к концу своей жизни он принял вновь православие под именем Александра. Несомненно, что он считал восточную церковь более терпимой, так как его внимание было уже давно привлечено проповедью Яна Гуса, и он был занят вопросом о соединении Восточной и Западной церкви, на почве гуситского движения.
В связи с этим направлением внутренней политики Витовта выступают черты, рисующая его как человека, несомненно приобщенного к западно-европейской культуре описываемой эпохи. Постоянные сношения Витовта с Орденом с молодых лет познакомили его с главными течениями европейской жизни того времени.
В описываемую эпоху сильное слово Виклефа (умер 1384 г.) уже прозвучало, Ян Гус (умер 1415 г.) приближался к Констанцскому собору, и против духовного государства римского папы выступили на борьбу новые, освежающие силы освобожденного мышления.
В воздухе носились предвестники культурных завоеваний этой великой эпохи: открытие Нового света, книгопечатания и т. д.
Реформационное движение, разбивая оковы человеческой мысли, созданные разлагавшей внутреннюю жизнь Европы папской властью, ждало своего завершителя в лице Виттенбергского монаха Мартина Лютера и Кальвина. Политическая жизнь Европы проходила бурную, хаотическую стадию своего развития. Из этого сплетения разнообразных течений начала XV века и рождалась современная нам Европа.