The Beginning of the End
Шрифт:
Несмотря на то, что все это могло оказаться напрасным…
Белла опять начала рисовать. Заботы о малышах поглотили ее творческую энергию, и она надолго забросила свое хобби и специальность; а сейчас Белла иллюстрировала свои рассказы для мужа и сына, изображая неслыханные для них вещи в неслыханной для Древнего Египта манере.
Синухет приятно удивлял жену. Он немного отставал от сына, но осваивал ее язык и европейскую культуру со скоростью поразительной для человека своей эпохи. После таких занятий они с Беллой порою занимались
Ночью, лежа в одиночестве и слушая, как посапывает в своей колыбельке Хаи, Белла вновь и вновь обдумывала их сказочные планы. Ночью это ее пугало. Белла спрашивала себя - а что, если боги послушают их, но промахнутся и забросят ее с Синухетом и детьми в еще более далекое будущее, так что вся ее семья окажется в еще более ужасном положении, чем некогда она? Или, упаси Боже, они угодят в период первой мировой войны и гражданской войны в Египте?..
Вернувшись в Уасет с детьми, Белла посвятила в их планы Тамин.
– Не хотела бы ты отправиться с нами?
– спросила Белла свою подругу, очень серьезно.
Тамин долго молчала, а потом сказала:
– Нет.
На лице этой поразительной женщины не дрогнул ни один мускул.
– Я нужна здесь.
И опять у Беллы появилось чувство, что Тамин многое скрывает; и с каждым днем все больше. Она оставила жрицу с тяжелым сердцем.
В скором времени Белла поняла, что опять ждет ребенка.
Охваченная радостным смятением, она почти сразу написала обо всем мужу. Синухет немедленно ответил - не письмом, а прислал Реннефера с приказом вернуться домой.
– Господин передал, что ты теперь должна быть дома, с ним, госпожа, - кланяясь, сказал слуга.
– Он передал, что сам защитит тебя лучше всех жрецов!
Белла мягко усмехнулась.
– Ты тоже так думаешь?
Реннефер посмотрел на нее и улыбнулся. Любовь между нею и мужем, которую видели все, смягчила отношение этого человека к новой госпоже.
– Я так думаю, - с поклоном подтвердил египтянин.
“Хотела бы я знать, что он сказал бы, узнав о наших планах”, - подумала Белла.
Через четыре месяца Неферу родила первого сына, который получил имя Пенту. А еще через три месяца увидел свет третий ребенок Беллы. Это была дочь, золотисто-рыжая и кареглазая.
Увидев цвет волос очаровательной малышки, Синухет, казалось, окончательно укрепился в своем решении; он сжег мосты. Муж Беллы дал девочке любовное имя Шеритра, что по-древнеегипетски означало “солнышко”. Но когда Белла придумала для дочери английское имя, он не возразил.
Белла мысленно окрестила девочку Эдвиной. И старшие братья малышки в ее воображении получили новые имена: Сетеп-эн-Сетх - “Седрик”, а Хаи - “Чарльз”. Выбор имени для супруга Белла оставила на потом.
Если только все удастся. Если удастся!
Тамин
Они хорошо провели время вместе за беседой и вином, но Тамин несколько раз теряла нить разговора и отвечала невпопад, что было ей несвойственно. Белла решила, что позже выспросит, чем озабочена подруга. При Синухете Тамин едва ли стала бы откровенничать.
Но Тамин уехала, увезя с собой все свои секреты. А через неделю Имхотеп написал брату из Уасета, сообщая, что его жена пропала.
Все в доме пришли в смятение. Тамин пропала, средь бела дня! Она отправилась куда-то, не взяв с собой никого из прислуги, только сумку с припасами, - и исчезла!..
Несколько дней и ночей жену Имхотепа искали домашние слуги, слуги ее безутешного отца, жрецы и городские стражники, но не нашли никаких следов. Белла и Синухет знали не больше, чем все остальные.
Первым их предположением было, что Тамин отправилась в будущее. Но Тамин не могла сделать этого, потому что магическая статуэтка оставалась у Беллы! Или существовал другой способ?
Белла очень в этом сомневалась; как и в том, что Тамин внезапно передумала. Она вынашивала собственный замысел, имевший мало отношения к делам будущего…
Имхотеп, хранивший подобающее в его положении скорбное молчание, думал, что он ближе всего к разгадке исчезновения жены. Тамин, столько лет преследовавшая его, сама стала своей жертвой. Она сгинула в Хамунаптре!
Уже не раз Имхотеп с помощью черной книги открывал врата Дуат - омерзительный водоем, переполненный неупокоенными мертвецами. И, должно быть, однажды певица Амона и его супруга, эта безрассудная женщина, спустилась следом за мужем, и ее схватили и утянули в свое царство те, кто был сильнее живых и продолжал набирать силу…
Разумеется, Имхотеп никому не обмолвился о своей догадке.
========== Глава 78 ==========
Верховный жрец Осириса был один в доме, унаследованном от жены, когда ее бывший слуга Сеанх доложил, что прибыл гость. Имхотеп и его супруга редко принимали гостей, и господин дома велел впустить неизвестного, ощущая дурное предчувствие. Тем более, что Сеанх не назвал имени этого человека…
Мягко проскрипели сандалии по циновке, и, подняв глаза, Имхотеп увидел Перхора, отца Тамин. Тот был весь в белом, как обычно ходили жрецы Амона; и старик не сказал ни слова, остановившись напротив мужа дочери и вперив в него взгляд.
Имхотеп быстро встал, оказавшись заметно выше и внушительнее Перхора; он склонился перед ним и несколько мгновений не разгибался. Потом сказал, подняв глаза на тестя:
– Прошу, садись, господин Перхор.
Старый жрец приподнял бритые брови со слабой улыбкой.