The Beginning of the End
Шрифт:
***
Белла Линдсей никому не сказала о своей покупке, и Аббас тоже о ней умолчал. Египтянин берег спокойствие жены и своих хозяев, у которых, казалось, несмотря на все препоны, жизнь по-настоящему наладилась.
Скоро было решено, под что использовать купленную землю. Имхотеп и Меила постановили купить еще один соседний участок, и выращивать оливы и другие масличные деревья, чтобы снизить себестоимость сырья для производства косметики.
Сотрудничество с предприятием Линдсея ширилось и приобретало новые формы. Они вели активные телефонные
Между прочим, Меила поинтересовалась по телефону - зачем было непременно отправлять Беллу в Египет в самый жаркий сезон, да еще и одну.
Оскар Линдсей нервно усмехнулся и закашлялся в трубку.
– Вы будете смеяться, Меила, но мне показалось, что я непременно должен это сделать, - ответил англичанин.
– Внутренний голос! Хотя я никогда не слушал никакие внутренние голоса!
Смеяться египтянке сейчас хотелось меньше всего.
– Понимаю, - сказала она холодно.
– С возрастом мы становимся более суеверными, правда?
Меила помолчала, поглаживая трубку ладонью и слушая, что происходит на другом конце провода.
– Я надеюсь, Барти сможет позаботиться о сестре. Потому что до сих пор ее всюду сопровождал мой слуга Аббас, которого я собираюсь назначить своим управляющим на ферме.
– Да, конечно, - торопливо сказал Оскар Линдсей.
Он помялся.
– Как там поживает моя дочурка?
– Превосходно, - сказала египтянка, улыбнувшись.
– Она скупила уже весь Каир… если не скупила, то зарисовала точно. Не знаю, как она повезет все это домой.
Меила сделала паузу, которую Линдсей понял.
– Я бы хотел, Меила, чтобы у нас осталась своя квартира в Египте. Белл возьмет с собой, что захочет, а Барти присмотрит за остальными вещами. Он ведь будет работать с вами.
– Конечно, - согласилась Меила, раздумывая, к чему все это приведет.
Она переложила нагревшуюся трубку в другую руку.
– Знаете, сэр, Белла жалуется, что у нас слишком жарко, чтобы ездить на юг. А ей хотелось прокатиться до Карнака. Вы отзовете ее домой сейчас или позволите задержаться еще?
Кажется, Оскар Линдсей пришел к выводу, что его дочурке хватит самостоятельности.
– Пусть Барти устроит ей небольшую экскурсию… и хватит пока. Да и мы уже соскучились.
Белла покинула Лондон почти два месяца назад.
– Думаю, это разумно, - согласилась египтянка.
– До свидания, Оскар.
– До встречи, Меила. И спасибо вам, - прочувствованно ответил англичанин. Связь прервалась.
“До встречи…”
Меила долго держала в руке трубку, размышляя, что значит отъезд Беллы Линдсей для нее самой. Как непреложно самые незначительные стечения обстоятельств определяют будущее.
* Семьдесят дней - обычное время бальзамирования и, соответственно, траура по усопшему у древних египтян.
==========
Когда Барти появился в Каире, палящий зной уже прекратился. Однако Меила изумилась, увидев молодого Линдсея на пороге.
– Вы что, прилетели на крыльях?
Меила всего три дня назад говорила с ним по телефону.
– Точно так, мэм, - сияя, сказал Барти. В этом городском молодом человеке появилась какая-то молодцеватость, несвойственная ему прежде.
– Я прилетел частным реактивным самолетом! Новейшая разработка нашего правительства!
В душе египтянки червяком шевельнулось воспоминание о безвременно погибшем сыне миссис Теплтон, летчике-испытателе. Однако лицо Меилы отразило все положенные чувства.
– Да вы, оказывается, храбрец, - сказала она, улыбнувшись.
– Или патриот-волонтер?
– Всего понемногу, - ответил Барти, зардевшись от удовольствия. Потом кашлянул, оглядев холл дома Амиров, напоминавший музей.
– У вас чудный дом, мадам Меила.
Все их хорошие знакомые переняли это франко-египетское обращение к ней, которое первым употребил покойный Хафез. Меила улыбнулась ожидаемому комплименту.
– Проходите, мистер Барти, располагайтесь.
Усевшись на кожаный диван в гостиной, Барти пригладил темные волосы отцовским жестом и с некоторым смущением спросил:
– А где Белл?
– Дома, она живет напротив, - ответила хозяйка.
– Фатима сейчас сбегает ее позовет, хотите?
Барти переменил положение ног и выпрямился.
– Да, конечно!
Меила отдала негромкое распоряжение старой служанке, которая только что принесла гостю прохладительный напиток.
Улыбнувшись сама себе, египтянка подумала, что об Имхотепе Барти ничего не спросил. Имхотеп был наверху и своим обществом дарил не каждого посетителя.
Фатима привела мисс Линдсей через десять минут. Все это время Барти листал альбом с красивыми репродукциями египетского искусства, который ему предложила хозяйка. Услышав торопливый перестук туфелек сестры, Барти бросил альбом и вскочил.
– Белл!..
Белла с радостным визгом бросилась старшему брату на шею. Меила же подумала, что отношения между ними холодноваты и такая бурная встреча объясняется только тем, что брат и сестра долго не виделись.
А еще египтянка подумала, какое неудачное ласкательное имя придумали этой барышне, - будто колокол, который бьет тревогу…
Белла тоже изумилась скорому приезду брата. А когда он гордо объяснил ей, что прилетел по воздуху, назвала Барти героем.
– Конечно, ты теперь сможешь съездить со мной куда угодно!
– воскликнула Белла.
– Разумеется, - обещал Барти.
Тут оба посмотрели на Меилу, точно прося разрешения уединиться. Меила кивнула; и Линдсеи скрылись в глубине комнаты, оживленно разговаривая.
И тут вниз спустился Имхотеп. У жреца был хмурый вид.
– Линдсей приехал?
– спросил хозяин дома.