The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл
Шрифт:
– Не может быть… - догадка пришла к Варди так внезапно, что он и не поверил сразу.
Хасан быстро вышел из дома, а Варди влил немного противоядия товарищам. Цвет лица менялся, кровь начинала больше поступать в мозг. Первым очнулся Герберт и тут же оценил ситуацию:
– Дерьмо, какая-то убойная выпивка…
– Варди, внучек, что случилось? Я, кажется, упала…
– Скорее, уходим отсюда, Ненависть в городе!
– Никуда я не пойду, пока не вытащу Маринетт! – заявил мечник. – А заодно наваляю Хасану.
– Ненависть хотела нас отравить, а Хасан нас спас! С Маринетт мы встретимся
– Что-то мне в это не верится! А вдруг это очередная засада…
– Если и так, то очень сложная, - отозвался Амиэль. – Ну чего стоим-то?
– Ладно, как скажете, - отмахнулся Герберт.
***
Герберт сказал, что он зайдёт перед отъездом, чтобы попрощаться, так что Маринетт думала, что её спутники всё ещё не уехали. Поэтому когда дверь в очередной раз распахнулась, девушка ожидала увидеть мечника, но вместо её знакомого в булочную вошёл аргонианин.
Маринетт в первый раз видела представителя этой расы, поэтому его внешность так запомнилась ей. Ростом ящер превосходил Маринетт на половину его сплющенной головы, цвет кожи был ярко зелёный, местами попадались коричневатые чешуйки. На макушке торчал пучок перьев, считавшийся у аргониан причёской. По бокам от “пышной шевелюры” торчали два закрученных, как у козы, рога, только значительно меньше. Их удалось разглядеть только потому, что незнакомец при входе стащил с головы убор: длинный узкий кусок ткани, многократно обмотанный вокруг рогов. Безгубый рот украшал ряд острых и мелких зубов, которыми легко можно было бы отгрызть руку, например. Как и у всех ящеров, на пальцах у вошедшего можно было заметить коготки.
Всё тело аргонианина было закутано в белый халат, скрывавший даже хвост. За спиной у него висел тугой вещмешок и копьё. Сама Маринетт этого не знала, но копья – одно из традиционных оружий аргониан: в их изготовлении таинственные жители Чернотопья невероятно преуспели, к тому же считали это, своего рода, искусством. Раньше, каждый аргонианин, становившейся взрослым, должен был сам сделать себе копьё, хотя бы для церемоний, да и сейчас эта традиция всё ещё сохраняется в глубине болот. Но вот истинным мастерством овладевали единицы.
Маринетт хотела было поприветствовать вошедшего и даже улыбнуться ему, как она решила теперь делать каждому, но её остановил странный и одновременно страшный взгляд незнакомца. В нём было что-то такое, что заставило её сердце биться чаще.
– Ш-ш-ш-что за? – по-змеиному прошипел вошедший. Такая особенность речи часто наблюдалась среди ящеров.
– Добрый день, дорогой посетитель! – поприветствовала Маринетт, как учил Цизерис.
Однако в тот же миг, когда он услышал голос, аргонианин вскинул руку, молниеносно метнув маленький ножик, до этого спрятанный в рукаве. Бросок был идеальный, один на миллион, нож должен был воткнуться Маринетт точно в глаз. Но тело Маринетт среагировала инстинктивно - резко дёрнулось в сторону. Девушка ударилась о полку головой и вскрикнула.
Нежданный убийца не стал медлить и перемахнул через стойку, выхватив из-под халата короткий клинок. Маринетт в ужасе вжалась в стену, наблюдая за сверкнувшим острием. Удача во второй раз оказалась на её стороне: Цизерис, прибежавший на крик девушки, бросил на напавшего тяжёлый мешок.
–
– С-с-стой, тварь! – раздался свистящий голос напавшего, буквально в паре шагов.
Маринетт не стала медлить и махнула прямо через стойку и бросилась к двери, но в этот момент в помещение ворвалась Ненависть!
– БРАСЛЕТ!
Аргонианин отреагировал моментально: отскочил в сторону, чтобы держать в поле зрения обоих потенциальных врагов.
– Ч-что тебе от меня нужно?
– вжалась в стенку Маринетт.
– Ты… ты меня знаешь? Ответь! Кто я?!
– ТЫ ДОБЫЧА! – рассвирепела Ненависть.
– Где мой БРАСЛЕТ?!
И тут Маринетт пришла в голову идея, которая её и спасла:
– Эм, уважаемый, - крикнула она убийце, - ловите! – и бросила браслет Ненависти аргонианину.
– МОЙ! – завопила Ненависть и бросилась вперёд.
– Отдай сейчас же!
Аргонианин поймал летящую в его сторону вещь инстинктивно, не подозревая о том, что это. В то же время Ненависть, грациозно прыгнув, оказалась на прилавке и бросилась на поймавшего ящера, не смотря на то, что она даже не знала своего противника. Началась схватка двух убийц, а в это время Маринетт выскочила через входную дверь на улицу. Тут же к ней подбежали два стражника.
– Помогите! – крикнула Маринетт. – Там в пекарне господин Цизерис в опасности!
– О нет, красотка, - мерзко ответил один, - мы тут исключительно за тобой.
– Вот именно! Будь добра не кричать, пока мы будем…
Внезапно их взгляды устремились куда-то выше головы Маринетт, а фраза так и осталась недосказанной. Псевдо стражники отпустили девушку, отошли на два шага, а потом и просто дали дёру. Потом Маринетт кто-то подхватил на руки и с огромной скоростью понёсся прочь из деревни. Когда беглянка посмотрела на своего спасителя, то решила, что сегодня её самый невероятный в жизни день.
***
А двум убийцам было не до того, чтобы обращать внимание на беглянку. Ненависть быстро поняла, что в ближнем бою, который она вела на когтях, преимущество на её стороне. Тоже понял и аргонианин, поэтому в мгновении ока выхватил правой рукой копьё, которое держал за спиной, и выкинул бесполезный меч. Теперь исход битвы определялся тем, кто искуснее владеет своим оружием.
Аргонианин сделал несколько быстрых выпадов копьём, целясь, казалось бы, сразу во всё тело противника. Ненависть, уходя от серии ударов, перемещалась по шатким бочкам и ящикам и, ловко балансируя при помощи хвоста, стала отступать. Ящер не спешил, поскольку сам не отличался ловкостью кошек. Он по-прежнему пытался дотянуться до Ненависти кончиком копья.
Этого-то она и ждала: выбрав момент, кошка придавила древко копья, тем самым, по её мнению, обезоружив противника. Не тут-то было: аргонианин, у которого под халатом оказались только сапоги, простые льняные штаны и мускулистый чешуйчатый торс, выхватил кинжал и нанёс удар первым. И хотя Ненависть успела отразить перчаткой режущий удар, ей пришлось спрыгнуть вниз. После этого аргонианин начал наступать гораздо активнее, а Ненависть всё сильнее понимала, что убежать от проклятого земноводного не выйдет, значит нужно переходить в наступление.