The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл
Шрифт:
Аврорианца на мгновение окутал фиолетовый туман, и лёгкое свечение его доспеха потухло, означая, что заклинание школы Изменения успешно снято. Золотой воин этого не заметил, в отличие от Эйвинда, ударившего молотом прямо по груди. Из аврорианца вырвался давящийся звук, а затем он выкашлял кровь сквозь щель шлема.
Следом за Эйвиндом, с трудом сражавшимся из-за сломанных рёбер, бросился едва державшийся на ногах Герберт. И тут даэдра совершил совсем уж необычный поступок: бросил песком Эйвинду в глаза, сотворил ещё одну молнию, на этот раз на потолок,
В следующую секунду святилище начало рушиться. Взрыв, спровоцированный заклинанием, обрушил ветхий потолок. Свет моментально погас, поднялся столб песка, ничего не было видно, кроме выхода из святилища.
Первым выбежал Амиэль, стоявший ближе всего к тоннелю, затем Герберт, нёсший на себе Маринетт, а за ним Варди, тащивший Эйвинда. Следом за нашими героями вырвалось облако пыли рухнувшего помещения.
– Такой битвы я ещё не видел, - откашлялся Амиэль.
– А уж представление Маринетт я надолго запомню!
Бедная девушка сидела в сторонке, повернувшись спиной, по-прежнему совершенно голая и подрагивающая на холодном ветру. Амиэль подошёл и величественно набросил на спину девушке свой расшитый камзол. Однако прежде он успел заметить, что на спине, в районе сердца, располагался рваный шрам, будто бы от клыка зверя. Недолго думая, Герберт снял свои сапоги и передал Маринетт.
– Спасибо тебе, Маринетт, - тепло улыбнулся Эйвинд. Амиэль удивился, даже не думал, что оборотни могут так по-дружески улыбаться.
– Ты… я даже не знаю, как тебя отблагодарить!
– С-спасибо вам! – поблагодарила девушка.
– Вы очень ко мне добры, но это юный господин спас вас при помощи своего товарища!
– Не стоит, пожалуйста, - с самодовольной улыбкой полупоклонился Амиэль, словно актёр на сцене.
– Да что ты! – отозвался Герберт.
– Я не могу поверить, что ты подставилась под молнию! Ты нас просто спасла!
– Ага, от твоей тупости! – воскликнул Варди. – Амиэль подарил нам сказочный шанс убежать! Какого скампа ты попёрся туда?!
– А ты мне и не командир! – хоть Герберту и больно было говорить, Варди задел его за живое.
– Мы не могли уйти, пока нам мешал противник!
– Нам мешал не противник, а твоё бессмысленное бахвальство!
– Что ты сказал…
– Что слышал! Сначала Эйвинд прикрыл нас, велел нам бежать, потом я закрыл тебя Оберегом, потом Маринетт подставилась под удар! И она пошла на смерть ради нас! Только по какой-то случайности её не испепелило! Неужели тебе и правду всё равно до остальных?
– Да пошёл ты, Варди! – в сердцах бросил Герберт и развернулся.
– Нельзя победить, вечно отступая!
– Нет, Герберт, тут ты не прав, - вдруг вступил Эйвинд.
– Ты нас всех подверг опасности, это плохо.
– А ещё меня гордецом обзывал, - хохотнул Амиэль.
– У самого-то самомнения ещё больше, чем у меня.
– ЗАТКНИСЬ!
– Ты бы правда помолчал, Амиэль, - спокойно заметил Эйвинд. Варди заметил,
Но для Герберта голос Амиэля стал последней каплей. Развернувшись, со сжатыми кулаками, он пошёл прочь, шлёпая босыми ногами по горной дороге.
Глава 6. Два убийцы и даэдра
Правда ушёл Герберт недалеко. Найдя себе укромное место, он сел на камушек и приступил к созерцанию неба. Место удара саднило, живот сильно болел, но в голове роились мысли куда важнее болевых ощущений.
Мечник всё ещё не остыл после ссоры с Варди, но вместе с раздражением появилось другое чувство, которое ранее ему испытывать не приходилось. Это была смесь сожаления и испуга. В глубине души, хотя гордый мечник и никогда в этом не признается, он понимал, что поступил слишком опрометчиво, что его оплошность могла бы стать роковой.
Но сначала Варди прикрыл его своим хилым заклинанием, а затем Маринетт самоотверженно бросилась прямо к смерти. И Герберт испугался. Сейчас, когда вроде бы всё закончилось, мечник вновь и вновь содрогался при мысли, что Маринетт могла погибнуть страшной смертью по его вине, что Эйвинд, раненый и усталый, встретился с неравным врагом лицом к лицу или Варди бы изжарился раньше, чем успел поднять Оберег.
Отец всегда говорил ему, что нужно путешествовать только одному. Вот Герберт и бродил в одиночестве по миру с пятнадцати лет, если и присоединялся к какому-нибудь отряду, то ненадолго, почти сразу бросал их. И тут же шёл искать славы в другом месте. Всё, как говорил отец, обучивший его мастерству владения мечом Ленколиа. А о том, что папа умер, Герберт узнал только спустя три года.
Когда некоторое время назад мечник встретил на своём пути Зафер, то увязался за странствующим рыцарем. И, видимо, он настолько достал её, что она решила заодно поучить его иным военным премудростям. И, в первую очередь, работе в команде. Это всегда получалось у него плохо, и Зафер постоянно ему об этом говорила. Если бы Герберта спросили, кого он считает друзьями, то кроме Варди, Лаффориэль и Эйви он мог назвать разве что Зафер. И если бы тогда она попросила его остаться и помочь ей, то он выбрал бы Зафер.
«Как же просто было путешествовать одному, - думал мечник. – Идёшь, впереди дорога, позади – лишь пустота. Ты отвечаешь только за свою жизнь, сам себе командуешь, сам выбираешь, куда идти. Но эти ребята думают по-другому… Я пошёл с ними, чтобы завоевать себе славу, тогда чего я так перепугался?»
От всех этих мыслей в голове снова и снова всплывал тот разговор с Зафер: «Пойми же, в который раз тебе говорю: если ты не научишься относиться к вещам серьёзнее, то будут гибнуть люди! Будут гибнуть твои друзья! Важно знать, когда стоит и когда не стоит действовать, уметь выполнять приказы, а не слепо бросаться в бой. И слава тут – дело десятое. И я надеюсь, что поймёшь ты это до того, как родного тебе человека четвертуют на твоих глазах…»