The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл
Шрифт:
Резко присев, она поднырнула под копьё и с размаху рассекла когтями обнажённый торс ящера. Когти перчаток Ненависть затачивала каждый день, поэтому даже плотной чешуе противника не удалось выстоять против удара, и из четырёх ран потекли струи крови. Контратака не заставила себя ждать и ящер ударил древком прямо по кошачьей морде, после чего оба противника разошлись на некоторое расстояние, чтобы перевести дух. Каджитка уже устала прыгать и уклоняться от атак копьём, а ящер начал оскальзываться на собственной крови.
Оба бросились в атаку одновременно. В этой финальной схватке сошлись
В конце концов, Ненависти удалось подобраться на расстояние своей руки, но аргонианин, издав некое подобие шипения, применил подлый приём. Сначала он подцепил ногой открытый мешок с мукой и бросил его в Ненависть, создав непроглядную мглу, затем отбил металлическую перчатку древком и с разворота воткнул наконечник в живот каджитке с такой силой, что протащил её по полу и пригвоздил к двери.
– Ублюдок!
– содрогаясь всем телом, пролепетала Ненависть. Внезапно, выражение её лица изменилось.
– Мама, где я? Тсрава потеряла мамин браслет, Тсраву будут ругать. М-мама, Тсраве больно, помоги…
Больше слушать агонизирующие несвязные фразы противника ящер не стал и одним молниеносным движением воткнул кинжал каджитке в сердце. Бой, проходивший без слов, закончился. Убийца быстро обыскал карманы Ненависти. Единственной заслуживающей внимание вещью оказалась имперская грамота, куда были вписаны имена наших героев.
***
В то же мгновение, через много километров, на привале, устроенном орденом «Пустых часов» и наёмниками «Белого солнца», произошло странное событие. Вероломство, обгладывающий мясо с кости, резко схватился за бок, выронив обед, а Безразличие, никак не изменив выражение беспристрастного лица, сжал левый кулак.
– Что за скамп, даэдрот меня дери?! – спросил Вероломство, поднимая рубашку.
На правом боку, чуть выше бедра, у него была набита татуировка пустых часов, точно такая, как у Ярости, Ненависти и Безразличия. Татуировка слегка светилась красным и нестерпимо жгла кожу.
– Один из наших умер, - подтвердил опасения Вероломства Безразличие, глядя на левую ладонь.
– Кто? – спросил Вахарро, сидящий рядом.
– Думаю, Ненависть. Она была самой недисциплинированной и слабой среди нас.
– Тот жрец, Корнхолд, расстроится, ясно дело! – поднялся капитан Вахарро.
– Ни хрена не ясно! – отрезал Вероломство.
– Неужели кто-то превзошёл Ненависть в хитрости или охотничьих инстинктах?! Что теперь будем делать, Безразличие?
– Ничего не изменилось, - боль в ладони улеглась.
– Мы продолжим действовать по плану.
В то же самое время, на другом конце Хаммерфелла, у Ярости резко стало жечь лицо. Когда резкая боль утихла, к ней обратилась обеспокоенная Катария.
– Что случилось, Ярость?
– Проклятье! Кого-то из рыцарей убили… Как же это больно!
– Убили… - задумалась удивлённая Катария. – Скорее всего, это Ненависть. Но как это возможно?
– Это ублюдок Варди убил её! Я же говорила, что нужно было УНИЧТОЖИТЬ эту проклятую тварь!
– Ты только при Ольфине не смей так говорить, Ярость! – отрезала Катария, а затем добавила. – Нужно ускорить наши планы. Немедленно отправляйся в Карнумгел и передай Ольфине, чтобы поторапливалась. Пусть хоть взрывает скалу, но я хочу, чтобы к моменту штурма храма Ансеев, двемерское устройство уже было готово к отправке. Ты всё поняла? Справишься с машинами двемеров?
– Я заставлю их металл ГОРЕТЬ!
Глава 7. Истории о звёздах, даэдра и атронахах
– Неужели оторвались? – сетовала бабушка.
– Я не переживу третьей гонки, малыш Герберт!
– В следующий раз управлять будет Маринетт! – отозвался недовольный мечник.
Наши герои остановились там, где им сказал староста Хасан – на развилке, одна дорога которой вела на Скавен, а вторая на Танет.
– И что теперь? – ёрзал Амиэль. – Будем просто сидеть и ждать?
– Внимание, - оживился Эйвинд, - кто-то к нам приближается!
– Твоя способность предсказывать за секунду до события не очень помогает, - сварливо проворчал Амиэль. – Зато хоть ждали недолго.
И хотя Эйвинд и предупредил, этот кто-то появился настолько неожиданно и внезапно, что Герберт даже не поверил сначала собственным глазам. На дороге стоял аврорианец из святилища, с множеством вмятин на броне, оставленных Гербертом и Эйвиндом. Ещё воин заметно прихрамывал, а значит, и удары Варди дошли до цели. Но что более всего удивляло, так это Маринетт у него на руках. Все герои, как один, подняли оружие.
– Стойте, господа! – крикнула девушка, опущенная на землю.
– Хекемохтлирдохт! – высказался аврорианец.
– Стойте! – крикнул Амиэль, взмахнул рукой.
– Он нам что-то сказать хочет! Маринетт, отойди!
– Да ну?! – Герберт был настроен серьёзней некуда.
– Предпочитаю его всё-таки убить!
– Да погодите вы! – возмущённо махнул рукой Амиэль и спрыгнул с повозки, подойдя к воину на расстояние около пяти метров.
– Ты понимаешь меня?
Чудовище снова что-то забормотало, явно не понимая вопроса. Тогда Амиэль глубоко вздохнул и начал долгую и длинную фразу, для произношения которой пришлось дважды вдыхать. На вопрос, заданный Амиэлем, аврорианец ответил не менее длинной фразой.
– Если так пойдёт и дальше, я умру от старости, - честно предупредила Лаффориэль.
– Ты понимаешь, что он нам пытается сказать этим потоком звуков? – настороженно спросил Герберт.
Учитывая, что у Эйви было целых три сломанных ребра, боец из него был никакой. Поэтому стоило бы обойтись без драки.
– Он говорит, что не нападёт на нас, - переводил Амиэль.
Было видно, как он волновался, хоть и сам полез в это дело. Перевод ничуть не разрядил обстановку.
– С чего бы нам верить этому даэдра? – спросила бабушка.
– Он ведь чуть не испепелил бедняжку Маринетт! Хотя он же её и принёс…