The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл
Шрифт:
Элизабет сражалась против Риго. Атаманша была облачена в орочью традиционную броню, а это значит, что потенциально уязвимым у неё осталось только лицо. Риго размахивала здоровенной булавой и прикрывалась щитом, на котором было несколько острых шипов. Элизабет облачилась в тяжёлую стальную броню, полностью закрывающую торс. Поножи закрывали голени, но всё остальное было открыто, что позволяло ей очень быстро перемещаться и атаковать.
– Быстрая ты, женщина… и умелая, - басила атаманша.
– Какая жалость, что ты не орсимер!
– Да будь я хоть трижды орком, не
– Мы не орки, мы орсимеры! Победа над тобой принесёт мне славу и уважение! – браво заявила Риго. – Это мой долг, долг Орсимера!
Элизабет постоянно перемешалась, чтобы не попасть под сокрушающие удары булавы. Сама она пыталась ударить кончиком меча по открытому лицу, но ничего не выходило. Пара женщин-воинов перемещалась по всей улице, вытаптывая цветы и ломая скамейки. Внезапно Элизабет поскользнулась, а Риго выбила булавой щит противника и ударила своим собственным щитом. Удар пришёлся по грудному доспеху, но всё-таки задел правую сторону лица. Элизабет тут же потеряла понимание верха и низа, правый глаз залило кровью, сочившейся из разорванной кожи лица, и упала на землю.
– Прощай, храбрая женщина! – воскликнула Риго.
Вот тут я почувствовала свой выход и выстрелила прямо из окна. Когда разряды перестали плясать вокруг, оказалось, что Риго стоит себе, очень даже живая. Видимо, доспех был зачарован, потому что атаманша не обгорела до костей. Но от разряда молнии, Риго вся тряслась, не в силах дёрнуться от сводивших её тело судорог.
Элизабет ждать не стала. С размаху она засадила меч прямо в открытое лицо Риго. И хотя в этой главе мне пришлось многое додумать, я точно помню, как медленно оседало тело павшей атаманши. Я выбежала на улицу, села радом с Лиз и осмотрела её лицо.
– Мать моя Мара! – с трудом говорила она.
– Я лица не чувствую. Что там? Совсем всё плохо?
– Нет, глаз цел, видеть будешь, - бормотала я, одновременно используя свои самые сильные обезболивающие и восстанавливающие заклинания, - но вот кожа… ладно, ты главное не переживай и не морщись! Поверь, ты выглядишь лучше, чем Риго. Я тебя так залатаю, что сама не заметишь разницы.
Забинтованную Элизабет провожали всей деревней, а одна девушка на сносях пообещала назвать первенца в честь Лиз. И вот, с обещаниями прислать из Вэйреста помощь, мы двинулись обратно.
– Знаешь, Лаффориэль, - начала Лиз, - я хочу сказать тебе спасибо. Ну, знаешь, за моё лицо.
– Пожалуйста. Это моя работа, которую я делаю. А я делаю свою работу хорошо.
– И ещё… я хочу извиниться за то, что сказала тебе по дороге в Отвес. Кто ж знал, что я окажусь такой мелочной завистливой дурой. К тому же такой уродливой…
– Ну, насчёт первого спорить не буду, но вот второе – далеко не факт. Да и кто ж знал, что я окажусь столь высокомерной дурой. К тому же такой ненадёжной…
– На счёт первого спорить не буду, а вот второе – далеко не факт, - взаимное передразнивание, на мой взгляд, удалось.
– Как ты себя чувствуешь?
– Странно. Я убила орка. Но хуже всего то, что я уже не помню ни его лица, ни лица того умершего, который приехал
– Похвальное стремление, - за бинтами было не разглядеть выражение её лица. – Хочется верить, что выполнимое. Кстати, надеюсь, Арания вернулась домой целой и невредимой!
После нашего возвращения в Вэйрест последовала несколько скомканная реакция. Элизана немедленно послала гневную петицию королю орков. На что получила длиннющее письмо, в котором кто-то писал, как многократно возносятся деяния бравых защитников Отвеса в Орсиниуме. День, когда Риго пала будет воспеваться в песнях веками и бла-бла-бла. Устала стоять, пока мне это зачитывали. Вероятнее всего, король орков и не видел петицию Элизаны, а ответ писал какой-нибудь помощник.
Гистеллус чуть не поседел, когда мы в два голоса рассказывали о наших приключениях, а Лантейя слушала так внимательно, будто сказку. Вопреки моим уверениям, шрам на лице Элизабет не зажил полностью, и теперь она и вправду выглядела страшновато. Зато все её подчинённые гордились ей, как божественным апостолом. А как-то днём ко мне пришла Арания, которую я не видела со времён её отъезда из Отвеса:
– Ох, Арания, чем могу помочь? – не ожидала я такого визита.
– Соседка… эм, леди Лаффориэль, - удивительно вежливо начала Арания, - ты знаешь, после того, что ты мне сказала, там в повозке…
– Слушай, я тогда немного погорячилась, понимаешь, - лукавила я, ведь, по сути, я и сейчас так считала.
– Нет, ты была права, - оборвала меня соседка. – Когда я ехала обратно, у меня началась ломка… Я думала, что там и помру, если бы тот солдат меня не дотащил до дома… Поэтому я хочу, чтобы ты меня вылечила. Я хочу бросить эту мерзкую привычку.
– Ч-чего? – не сразу поняла я.
– Я скопила немного денег, - она протянула мешок монет.
– Надеюсь, этого хватит, чтобы ты помогла мне бросить употреблять скуму...
– Знаешь, Арания, - тяжело вздохнула я. Желание Арании измениться само по себе было своеобразной наградой, - хотя лекарства от скумовой зависимости и не существует, я тебе помогу. И оставь деньги себе!
Сперва я нещадно слила всю её отраву прямо в канализацию (а потом мне рассказывали, что несколько дней подряд вылавливали неадекватных крыс), затем провела некоторые действия, сглаживающие эффект ломоты и прочие побочные действия.
Попутно моя пациентка рассказала, что когда-то у неё был муж и сын, которых она очень любила, но их убили аргониане во время своей войны против Морровинда. Сама Арания так и не смогла это пережить и начала употреблять скуму, чтобы не было так плохо.
Спустя год, Арания всё-таки избавилась от зависимости. Если бы вы могли сравнить её до и после лечения, то вы бы сказали, что это два разных мера. Её кожа приобрела нормальный для данмера цвет, глаза вновь загорелись огнём тёмных эльфов. А самое главное – она, наконец, убралась в доме и вокруг него! И, что греха таить, теперь её можно было и на ужин пригласить.