The Kills

Белый Шум

— Люц… — пытается подать голос второй, до этого момента все время молчавший.

— Я не закончил.

Он тут же затыкается.

— Еще раз увижу за подобным, вылетите из команды нахер, — парень сидящий на полу удивленно округляет глаза. — А теперь съебались. Живо!

Они уходят. Я обращаю внимание на ученика, все еще обалдело хлопающего глазами, и подаю ему руку, на которую он с недоверием смотрит, но все же принимает мою помощь.

— Ты как? — хлопаю его по плечу. — Порядок?

Парень трясет головой,

не веря в происходящее.

— Если будут донимать, скажи мне. А вообще, — я гляжу на него повнимательнее. — Может тебе в какой спорт записаться? Нам в команду нужны люди.

— Да я… — он растерянно бегает глазами по стенам. — Я не спортсмен.

— М-м-м. Понятно.

«Странный».

— Я пойду, — парень берет рюкзак и полубоком движется на выход.

Я выхожу следом и через пару поворотов добираюсь до своего кабинета.

— Люцифер, — учительница отрывает внимание от доски, на которой выводила тему урока и страницу учебника. — Главное не опоздать, — она бросает взгляд на настенные часы. — Сегодня десять минут. Ты превзошел себя.

— Тысяча извинений, — я театрально кланяюсь в дверях, вызывая у класса тихие смешки.

— Причина опоздания? — по-моему она спрашивает из чистого любопытства.

— Много дел в аду. Пришлось отжарить пару грешников, — я недовольно кривлю губы.

Смех в классе становится громче. Учитель качает головой, сдерживая улыбку, и отворачивается к доске. Я неспешно выдвигаюсь к своему месту.

— Дамы, — не удержавшись, я подмигиваю девчонкам, сидящим справа, и приземляюсь за парту.

— Если ты закончил красоваться, — преподаватель откладывает мел и вновь смотрит на меня, — с твоего позволения, я начну, — она многозначительно поднимает брови.

Я расплываюсь в довольной улыбке и примирительно поднимаю руки ладонями вперед. Учитель едва заметно улыбается одними кончиками губ и начинает урок.

***

Вымотавший меня вусмерть день похоже не удалось прогнать из тела даже столь продолжительным сном. Часы на телефоне показали почти полдень, значит проспала я, по меньшей мере, двенадцать часов, при этом все равно ощущая себя разбитой. Все мышцы крутило и ломало, как после спортзала, а по голове словно настучали чугунной сковородой.

«Вот это я даванула хорька».

Поддавшись лени и наличию времени, я позволила себе встать не сразу. Из-за закрытой в гостиную двери раздавался бубнеж. Похоже Люцифер уже не спал.

«Он там сам с собой беседует?»

Я опустила ноги на пол и неспешно поплелась к выходу, разминая затекшее тело и прогоняя сонную ломоту. Выйдя в гостиную, я словно попала в рабочий кабинет, а не в привычную мне обстановку. Люцифер расхаживал туда-сюда по комнате с наушником в ухе и задумчиво щелкал кнопкой на авторучке. Увидев меня, он тепло улыбнулся и указал на ухо, обозначая, что беседует с кем-то.

На

низком журнальном столике, где обычно я раскладывала еду для просмотра сериалов и фильмов, лежали несколько листов, испещренных записями. Я подошла ближе. На бумаге размашистым почерком были выведены стройные ряды цифр и какие-то пояснения к ним.

— Знаешь что, — Люцифер остановился посреди комнаты, хмуро сводя брови. — Я уже двадцать минут слушаю твою речь и думаю: за что я тебе плачу? За разговоры? — он вдруг резко переменился в лице, просиял, расслабляясь и меняя сосредоточенное выражение на довольное. — Но потом я вспомнил, что заговаривать зубы твоя работа.

Судя по всему, собеседник рассмеялся, потому что Люцифер расплылся в широкой улыбке. Пока я осознавала происходящее и столь резкую перемену, продолжая стоять, как вкопанная, он широким шагом преодолел расстояние между нами, взял мое лицо в свои ладони и нежно поцеловал в лоб. Остатки сна как рукой сняло. Похоже, он не понял причин моего замешательства, начал задумчиво перебирать пряди моих волос, вслушиваясь в слова собеседника.

— Я тебя понял. Вечером жду смету на ремонт, — Люцифер взглянул на наручные часы. — В ближайший час-полтора буду вне доступа.

Он ткнул пальцем в наушник, достал его из уха, положил на стол и уставился на меня.

— Как спалось? Совсем заработался, не заметил, как пролетело время, — Люцифер был так взбудоражен своими словами, что я не рискнула его прервать. — Давай позавтракаем. Ты вчера наверняка кроме пирога ничего не ела. Тебе нужно хорошо питаться и отдыхать, — я глупо хлопала глазами, пока он, как наставник, перечислял, что мне необходимо, продолжая перебирать пряди моих волос. — Кстати, кофеин лучше ограничить.

Ступор как рукой сняло.

— В смысле ограничить? — прохрипела севшим после долгого сна голосом и, прочистив горло, добавила уже увереннее. — Ты лишаешь меня последней радости в жизни.

— Это рекомендации специалистов.

— Только не говори, что ты гуглил, — я уперла руки в бока.

Люцифер поднял глаза к потолку и неоднозначно покачал головой.

— В том числе.

— Опять ты командуешь.

— Ты слишком наплевательски относишься к своему здоровью. Так нельзя, — он осуждающе покачал головой и развел руками.

— У вас в парке Юрского периода все такие душнилы? — сострила я, уличенная в грешке.

Обсуждать тот факт, что у меня просто-напросто опустились руки и не осталось сил бороться, оставшись одной, без поддержки, мне совсем не хотелось. Я ощущала себя жалкой и потерянной, сломленной и разбитой. Вместо обычной жизни я занимаюсь самокопанием и самоедством.

Наверное поэтому, когда у меня начались приступы, я просто сбежала прочь из города, словно могла оставить там все свои проблемы. Это стало последней каплей.