The Kills
Шрифт:
Он отлепил взгляд от фото с мест преступлений и хмуро посмотрел в мою сторону.
— Выходит, с Валери он был хорошо знаком, — подытожила я.
— Очень хорошо. И с ее домом и с ее жизнью.
— Получается, в этом году это его первая жертва? — осознание пришло внезапно. — Если Линда не имеет отношения к делу.
— Выходит так.
Люцифер начал выбирать по несколько фотографий из каждого дела и, группируя, клеить их на стену при помощи двустороннего скотча.
— Как он держался весь год?
— Полагаю, у него на примете была другая девушка, — он споткнулся о собственные мысли.
В гнетущей, недоброй тишине прямоугольники фотографий шуршали о стену. Люцифер скинул с себя излишнюю задумчивость, решительно наклеил фото своей невесты и закончил мысль:
— Возможно, тщательно готовится. Возможно, что-то мешает ему до нее добраться. Поэтому получилось так.
— Разве у него нет сильной потребности в убийстве? Как он так долго сдерживался?
Я походила на ребенка-почемучку. Говорить что-либо по поводу кадров с места первого убийства не стала.
— Я где-то читал, что сам процесс подготовки преступления для таких людей уже удовольствие, — Люцифер с особой тщательностью размещал фото, следя, чтобы они висели идеально ровно. — Обдумывание, планирование, попытка представить в красках, что будет. Для него это своеобразный…
— Кайф, — перебила, заканчивая за него.
— Да. Кайф, — он кивнул. — К тому же, у него есть трофеи. Он не бездумный головорез.
— Что ты имеешь в виду?
— Например, туфли, надетые на жертвах, — Люцифер развернулся ко мне. — Каждая пара идеально подходит по размеру жертве.
— Что?!
В голове взвилась череда сумбурных мыслей. Кожу защипали ледяные мурашки, поднявшие дыбом волосы на затылке.
— Да.
— Как?! — я тряхнула головой, стараясь не показать страх.
— Порассуждай сама, — Люцифер не торопился с ответами.
Я растерянно заморгала, вперившись в фото на стене.
— Давай-давай, — он покрутил рукой в воздухе. — Это довольно просто понять.
— Он знает их размер обуви, — зажмурившись, напрягла мозг, стараясь не думать, приготовлены ли мне туфли по размеру.
Почему-то только сейчас я мало-помалу начала осознавать глубину проблемы, до недавнего времени избегая плохих мыслей. Если не думать о плохом, ничего плохого и не случится. Бегство от реальности.
— Само собой. Откуда?
— Если он бывает дома у жертвы перед убийством, — пауза дала возможность собрать мысли в кучу. — Он копается в вещах. Смотрит размер обуви.
— Говорю же: просто.
— Это жутко, — руки крепче обняли колени.
— Не менее жутко, чем лента, сшитая собственными руками, — погружение в детали пошло дальше.
Теперь я опешила.
— Ох. Он шьет ленту для каждой? — глаза сами
— В первом убийстве, — Люцифер сжал кулаки на пару секунд. Какой бы не была его бывшая, умерла она не самой завидной смертью, — лента была с небольшими огрехами. Строчка не совсем ровная, — он ткнул в крупную фотографию ленты. — Со временем они стали куда качественнее.
— Он совершенствуется.
Люцифер кивнул.
— Во всем. Вероятность, что он допустит оплошность, все меньше.
Он раздосадованно выдохнул и продолжил на одном дыхании:
— Без ошибки у нас не будет ни единого доказательства, указывающего на преступника. Если в делах не найдется упущенных зацепок, придется ждать жертву, на которой он совершит прокол.
Люцифер стиснул кулаки до побеления костяшек. Отсутствие контроля над ситуацией и бессилие, которые он так не любит. Гнев, взметнувшийся в его настроении, можно было без труда уловить в потяжелевшем воздухе.
— Увлечение шитьем должно вызывать вопросы, — попыталась увести нить рассуждения в сторону, не дать злости завладеть настроением.
— Почему? — отвлекся он от мрачных мыслей.
— Я бы очень удивилась, застань тебя вечером за рукоделием. Если он живет не один, то у жены, девушки, — я поняла, что многие в городе по-прежнему живут в отчем доме, — или родителей должны быть вопросы. С чего вдруг их близкий человек занимается шитьем лент? — указала на одну из крупных фото на стене. — Красных.
— Значит либо он живет один, либо у него есть мастерская, в которой его не потревожит никто, — сделал логичный вывод Люцифер.
Рассуждать вдвоем и вслух оказалось весьма продуктивно, нежели в уме сопоставлять все факты.
— У родителей Филиппа во дворе дома мастерская, — осенило меня очевидным ответом.
— И подозрений шитье в их случае не вызовет, — он насторожился, сдвинул брови, испытующе, почти что гипнотизирующие смотря мне в глаза.
«Надеется, что я сдамся и уеду под его тяжелыми взглядами».
Я кивнула, не показывая догадок, а память услужливо подкинула позабытое воспоминание.
— На Хэллоуин Филипп спрашивал у меня, не собираюсь ли я уехать с тобой в Чикаго.
Люцифер поменялся в лице. Строгость разом слетела с него, меняясь на очевидное беспокойство.
— Потом сказал, что уедет в Ист-Лэйк. Вроде как родители нашли ему там работу, — закончила я, вкладывая в голос непринужденность.
— Любопытно.
Он стал наворачивать круги по комнате, походя на зверя, загнанного в клетку.
— Как думаешь, родственники могут догадываться?
— Я читал, что жена одного серийного убийцы настолько не хотела верить в его виновность, что убедила себя, будто кровь на его одежде — это просто грязь.