The Kills
Шрифт:
— Я забыла телефон у него на зарядке. Пришлось вернуться, — я переплела наши пальцы, будто этот жест мог помочь поверить в реальность. — Увидела твою машину и зашла. Когда я пришла первый раз, он так странно себя вел, — вдруг переключилась я. — Нес несуразицу, мол, я самая прекрасная девушка из всех, что у него были. Я подумала, он ко мне клеится, — к горлу подкатила тошнота. — Потом пришла миссис Беккер и помешала.
Люцифер издал вздох облегчения.
— Оказывается, он ее убил. Похоже, перед твоим приходом.
— Вот же
— Когда я увидела тебя там, в крови, без сознания... — на глаза стали опять наворачиваться слезы.
Продолжить мне не хватило сил. Губы задрожали, по щекам покатились соленые слезы.
Он ничего не сказал. Прижал меня крепче, насколько позволяли силы.
— Хотел, кажется, и меня убить напоследок, но ты вдруг сказал, что едет полиция.
— Совсем не помню этого, — озадаченно проговорил Люцифер.
Я отчужденно посмотрела на свет, пробивающийся сквозь полосы жалюзи. Он подсвечивал воздух сероватым цветом, стирая цвета вокруг, превращая нас в героев старого кино.
— Он сказал, что найдет меня в Чикаго, если ты останешься жив, — слова застряли поперек горла.
Боязливо, страшась реакции, я посмотрела на Люцифера. Он оцепенел, пораженный сказанным. Молчал, правда слов от него не требовалось. Все сказали глаза, в которых впервые за все наше знакомство я увидела неподдельный, всепоглощающий страх.
***
Напряжение, возникшее в комнате, сделало всех присутствующих нервными и дергаными. Люцифер курил у окна вторую сигарету подряд, хотя врачи строго-настрого запретили ему сигареты и алкоголь. Я пинала попавшую под ногу сумку с вещами, вымещая всю злость на ни в чем неповинных вещах внутри. Шериф так вообще постарался слиться с диваном. Он яростно натирал свой значок, делая вид, что не видит нашего конфликта.
С момента ранения прошло две недели. Люцифер пошел на поправку. Его выписали из больницы с настоятельной рекомендацией беречься и отдыхать. Как бы не так.
— Кейт, просто смирись с тем фактом, что это лучший из возможных вариантов, — выдохнул он слова вместе с дымом.
Я сердито пнула синий полиэстровый бок. Большой палец неприятно прострелило.
— Отлично, — враждебно отозвалась я. — Просто просрем наши отношения. Подумаешь!
Шериф, неловкий свидетель выяснения отношений, горестно вздохнул.
— Кейт, — Люцифер говорил в точности как родитель с глупым провинившимся чадом. — Речь идет о твоей жизни. Жизни, — интонацией выделил он. — Отношения здесь не в приоритете.
Я начала грызть ногти, готовая взорваться с минуты на минуту.
— Жаль, конечно, — запыхтел шериф, — что вы это... не женаты, — он достал платок и утер пот со лба. — Тогда вас включили бы в программу вместе.
— Если загвоздка только в этом, не беда, — оживилась я. — Быстренько распишемся, и вот мы уже не просто посторонние люди, а муж и жена.
Губы Люцифера исказились мучительной улыбкой. Он
— Кейт, это долгий процесс, на который у нас нет времени27, — его поучительный тон начинал бесить меня. — Если ты вступаешь в программу защиты свидетелей, то прямо сейчас, как есть, без махинаций с документами. Ты и так потеряла уйму времени, пока ждала моей выписки. Никто не будет ждать твоего решения месяцы.
— Тогда никуда я не вступаю, — упиралась в ответ. — Мы едем в Чикаго и точка.
— Он сказал, что найдет тебя. Или ты забыла? — Люцифер развел руками и помотал головой, создавая у меня впечатление, что я ляпнула несусветную глупость.
— Да умоляю тебя, он уже наверняка на канадской границе! — я подорвалась с места, начиная нарезать круги по комнате. — Хрен там он сунется в Чикаго. Его вообще-то объявили в федеральный розыск! — встав посреди бесчисленных коробок и сумок, я развела руками. — Ты сам-то почему отказался от программы?
Люцифер медленно закрыл глаза, помассировал переносицу, принимаясь вглядываться в снежные вихри за окном.
— Для себя я не вижу в ней необходимости, — он будто говорил не со мной, а с белесой бурей за окном. — Я для него не в приоритете.
Декабрь принес много снега и настоящие холода. Накрыл белым покрывалом землю, дома, припорошил сахарной пудрой деревья. На удивление, иногда проглядывало солнце, слепя, отражалось от морозной глазури, искря бриллиантовой крошкой. Мысленно я готовилась к Рождеству, наряжала елку в Чикаго, пекла пироги, покупала подарки. Собранные вещи ждали отъезда, занимая все свободное пространство в квартире. Реальность оказалась не такой радужной, как мои мечты.
— Я бы не был так уверен в окончательном бегстве Питера, — раздался обреченный голос Люцифера. — Он ясно дал понять, что будет искать. Ты для него как недоеденный бутерброд, который достали прямо изо рта.
— Спасибо, какое красочное сравнение, — поерничала я.
— Я не шучу, Кейт, — он повернулся. — Питер — больной человек. Он помешан на убийствах. На тебе. И не успокоится, пока не получит свое.
Шериф протяжно засопел и кивнул, бормоча: «Да. Это он точно больной».
— Значит, поедем в Чикаго, соберем вещи и сменим место жительства, — выдала я новый план. — Откроешь свой прокат в другом городе.
— И сколько мы будем так переезжать и скрываться? Год, два? Десять? Всю жизнь?
— Почему всю жизнь? Переедем один раз и все дела.
— Ты серьезно думаешь, что он не догадается, почему мы собираем вещи? И не додумается проследить за нами?
Люцифер тревожно крутил в руке пачку сигарет, похоже, раздумывая, не закурить ли снова.
— Перестань зацикливаться на контроле, — не без ехидства заметила я. — Не может все в жизни быть по-твоему.
— Да как ты не понимаешь! — повысил голос Люцифер.