The Kills
Шрифт:
Я с опаской взяла тест, все еще не веря, что собираюсь всерьез проверять возможную беременность. Мне хотелось узнать ответ поскорее и одновременно не хотелось знать реальное положение дел совсем. Беременность стала бы точкой невозврата. Чертой, за которой жизнь разделится на до и после.
— Я сейчас, — выдавив вялую улыбку, я скрылась в туалете.
Вскрыв упаковку, я уставилась на пластиковую палочку с пустующим окошком результата.
— Твою мать, — я зажмурилась до белых кругов перед глазами. — Всего лишь одна таблетка...
Минуты растянулись
Меня словно огрели пыльным мешком по голове. Я шокировано пялилась на результат. Мозг со скрипом сопоставлял два и два. Сознание всеми силами упиралось, крича, что это не может быть правдой.
— Кейт, — тихонько поскреблась в дверь Клэр. — Нужна помощь?
Я так и открыла, с тестом в одной руке. Мое лицо сказало о результате красноречивее любых слов.
— Ох, — женщина с сочувствием посмотрела на меня.
— Я… я… мне, — слова давались с трудом. — Я не хочу ребенка. Я не планировала. Что вообще… Какого черта! — швырнув тест в мусорку, я разразилась возмущением. — Отец этого ребенка бросил меня. Уехал, оставив гребаное письмо. А мне теперь расхлебывать?
— Кейт, — Клэр утешительным жестом тронула мое плечо. — У нас есть врач. Он сотрудничает с нашей службой. Сейчас я договорюсь о визите в клинику, — она выдержала паузу. — Если ты решишь прервать беременность, тебе помогут. Если же оставишь ребенка, — сейчас я поняла, что она умолкает, когда хочет считать мою реакцию, — то в программе предусматривается помощь матерям.
— Отлично, — озлобленно воодушевилась я. — Едем в клинику.
Маньяк, настоящее время
Я рисковал. Я очень и очень сильно рисковал. Но моя жажда сводила с ума, а положение зверя, преследуемого гончими, вынуждало влезть в авантюру. Если хотя бы перед закономерным концом мне удастся вкусить Кейт, это будет самый желанный последний ужин.
Поглубже натянув шапку и капюшон, я прятался в арендованной машине напротив его проката авто. Аренда с залогом, документы не нужны. Меня так и подмывало нагло воспользоваться его прокатом, но слишком рисково. Хотя было бы весьма забавно.
Он не появлялся. Приходили и уходили остальные сотрудники. Работа шла своим чередом. Открытие в восемь утра, затем мужская половина поочередно уходила на обед в кафе напротив. Девушка, блондинка с короткой стрижкой, обедала одна, тоже в кафе напротив. Закрытие в десять. Все разбредаются по своим машинам и едут домой. Ничего невероятного.
И я занервничал. Не мог же он все бросить и уехать? Вот так легко и просто. Нет, вряд ли. Хотя бы один последний визит он должен был нанести. Решить рабочие вопросы, разобраться с документами или что там еще необходимо в случае продажи бизнеса. Расчет на удачу — все, что у меня было. Он мог и не вернуться в Чикаго, решать дела удаленно. Мое везение не должно было меня покинуть так скоро.
По старому адресу я застал новых жильцов, значит, место жительства
Сегодня в обед все пошло по-другому. Блондинка с короткой стрижкой не пошла в кафе. Она выскочила из офиса, обеспокоенная, суетливая, бегом дошла до машины и начала выезжать со стоянки. Такое отклонение от привычного графика мне показалось весьма странным. Я завел двигатель и последовал за ней, держа дистанцию.
***
В моих планах не было цели лежать недвижимым грузом на голом матрасе, небрежно брошенном посреди гостиной.
По приезде я планировал вернуться к работе. Пытаться жить. Не думать о том, что сделал. О том, что оставил женщину, которую люблю, вот так, по-скотски ограничившись только письмом. Реальность оказалась гораздо тяжелее. Я написал Алисии, что вернулся в город и обязательно наведаюсь в офис. Но ни на следующий день, ни через день, ни через два я не нашел в себе сил выйти из дома. Да что уж там, хотя бы элементарно поесть. Я обессилел. И дело было совсем не в ранении. Из меня будто высосали всю жизнь, все соки, всю энергию. Я стал пустой, безжизненной оболочкой.
Смысл. Я его потерял. Мне не о ком заботиться, некого спасать, некому помогать. Смотря в будущее, я не видел ничего. Кромешная тьма. Убивающий любую надежду мрак. Жизнь стала испорченными кадрами кинопленки. Я так и не узнаю, чем закончится мое кино.
Возле матраса скопилась гора окурков. Я тушил сигареты прямо о новехонький пол. Какая разница? Здесь никто не будет жить, кроме меня. Этот дом не займет моя семья. Его займет тоска и пустота. Врачи запретили мне курить, организму нужно восстановление. Ха! Почему мне должно быть не плевать? Почему меня вообще теперь должна волновать моя жизнь? Для чего я живу? Ради чего? Ради кого?
Я достал из пачки новую сигарету и закурил. Наверное, мне не суждено обрести счастье и покой. Никогда. Какую цену я бы не заплатил, кому-то свыше всегда будет мало. Мало моих жертв, мало боли, мало страданий. Я не заслужил быть счастливым. Все кончено.
— Люцифер!
Я молчал. Сначала решил, что мне почудилось.
— Люцифер, ты дома? — Алисия возникла надо мной из ниоткуда. — Боже святый! — она осмотрела меня с любопытством, которое обычно присуще детям в зоопарке при рассматривании экзотических животных. — Ты выглядишь ужасно. Что случилось?
— Ничего, — я сделал затяжку.
— Ты не пришел в офис, хотя обещал. Я подумала, вдруг что-то случилось, — она осмотрелась вокруг. — Как-то пустовато у тебя.
— Меня вполне устраивает матрас, — равнодушно ответил я.
В доме и правда ничего не было. Ровным счетом ничего. Два стула на кухне и матрас. Только в кабинете присутствовала мебель. Он был местом, где раньше я вел расследование, и важно было соблюдать порядок.
— Что у тебя стряслось? — Алисия примостилась с краю, удостоив презрительным взглядом гору окурков.