The Мечты. Бес и ребро

Светлая Марина

– Что-нибудь придумаем, если понадобится. Но, может, обойдется… - он замолчал, задумчиво почесал висок и заговорил снова: - Да… Ну, в общем-то, все. Свет горит, а я пошел.

Стеша даже подобралась. Так по-идиотски все получалось. Почему у нее вечно все по-идиотски?

– Может, чаю? – зачем-то предложила она. Слишком быстро, чтобы это не выглядело попыткой его задержать, но и, вроде бы, вполне закономерно. Еще более по-детски вышло, когда она принялась пояснять: - Я как раз собиралась пить чай, когда рубануло.

–

Чай? – переспросил Андрей Никитич и вопросительно воззрился на Стефанию. – Чай неплохо… - он снова расплылся в улыбке и заявил: - Но кофе лучше. Я люблю кофе.

– У меня есть кофе, - заверила она. – Я его даже неплохо варю. Вы проходите, да?

– Да! – переступая порог, сказал Малич. Точно так же переступила порог и Стеша. Захлопнула за обоими дверь, включила свет, чувствуя, какое это непередаваемое счастье, когда светло, и потому теперь, украдкой взглянув на блокнот, все еще валявшийся на тумбочке, чтобы подсмотреть там имя своего нечаянного спасителя, она постаралась как можно увереннее спросить:

– А вы... Андрей... черный пьете? Или со сливками? Сладкое едите? Боюсь, у меня, кроме конфет, и нет ничего. Ну, может быть, еще сыр, но не обещаю.

– Черный, - ответил он, разуваясь. – И можно без конфет и сыра.

– Так не интересно, - рассмеялась Стеша, а потом подумала, что, наверное, стоит вручить ему тапки. Но для гостей купить она не удосужилась. Олег шлялся по квартире в обуви. Марику и в носках было нормально. Наверное, потому и смеялась, чтобы скрыть собственную неловкость. Ни ужина, ни тапок.

– А давайте я сварю кофе, вам и себе, так будет интереснее? – вскинув брови, предложил Малич. И уверенно шлепал босиком по светлому ламинату за хозяйкой.

– Это я вас из дома выдернула, мне и варить, - хмыкнула Стеша. – Присаживайтесь, - она указала на высокий барный стул у стойки, а сама проследовала к плите. Джезва стояла рядом. К счастью, чистая, в отличие от посуды, все еще выгруженной в мойку грязным клеймом на ее звездном облике. Все же хорошо, что с утра она так опаздывала, что не успела испачкать еще и ее.

Стефания набрала воды, включила плиту и достала банку с молотым кофе. Потом подумала и сунулась к бару, вынула оттуда бутылку любимого Олежиного вискаря и очаровательно улыбнулась:

– М-м?

– Вместо сыра?

– Просто так. Еще был ром. Могу... в кофе, - в конце реплики она почему-то стушевалась. Сюрреализм какой-то.

– Нет, не надо. Спасибо, - отказался Андрей Никитич, следя за ней глазами. За тем, как она перемещается по кухне, берет те или иные предметы, оглядывается на него. Его место оказалось очень удобным для такого наблюдения. И подперев голову рукой, он неожиданно выдал: - У вас имя необычное. Редкое.

– А это в честь бабушки, - перед Маличем начал расти натюрморт из тарелки с несколькими видами сыра, коробки шоколадных конфет, сахарницы и каких-то экзотических фруктов, названия

которых никто нормальный не держит в голове. – Она у нас чешка была, Штефание. Переделали в Степаниду. А потом еще и на меня навесили. Очень сложно?

– Ну-у-у… - протянул он и рассмеялся: - Не то чтобы очень. Но на афише, наверное, смотрится красиво.

– Вы в курсе моей профессии?

– Город маленький. Ищешь одно, а узнаешь все скопом.

– И что я приезжая – знаете?

– Совсем-совсем приезжая? – проговорил Малич и зашуршал фантиком, разворачивая конфету. – И давно приехали?

– Полтора года. У меня здесь брат давно, - на плите зашептал кофе, и Стеша метнулась к нему. Успела снять, разлила по чашкам. Чашки были красивые, наверняка дизайнерские. Обе тоже перекочевали на стойку. Одна возле Андрея Никитича, вторая – возле Стефании. – Я решила, что это хорошая идея, поселиться у моря.

Но с морем ее отношения не задались. В какой-то момент плевать ей стало на море за окном.

– Море – это всегда хорошая идея, - согласился Малич, отхлебнул горячий напиток и довольно кивнул. – Вкусно. Я люблю море.

– Вы-то здесь всю жизнь, надо думать, - улыбнулась она. – А честно – внимание на него хоть обращаете?

– Я здесь всегда. И очень обращаю. Практически каждый день.

– Тогда у вас на это есть время. И в таком случае я вам даже немного завидую, - Стеша тоже отпила из чашки и подперла голову кулачком, с тоской взглянув на шоколад. – Вы машину-то забрали?

– Забрал, - Андрей Никитич взял еще одну конфету, отпил кофе и так же подпер голову кулаком. – Даже к умельцам отогнал.

– Чеки сохраните, чтобы потом этот мудак... ну вы поняли.

Он кивнул и некоторое время молча рассматривал ее лицо с яркими и запоминающимися чертами. А потом резко допил оставшееся в чашке и поднялся.

– Ну мне пора. Если что – звоните.

Стеша от его резвости чуть не подпрыгнула на стуле. Но тоже встала.

– Уже поздно, - констатировала она очевидное. – Спасибо, что не бросили в беде... бедную женщину.

– Да как-то не привык, - усмехнулся Малич.

– А номер... номер электрика поищете? На всякий случай, - разумеется, это было похоже на повод для продолжения знакомства, но Стефания ничего не могла с собой поделать. Чувствовать себя беспомощной было невыносимо. Она ни в одной сфере своей жизни больше не допускала беспомощности.

– Поищу, - пообещал Андрей Никитич. Вышло даже торжественно. И, пожелав Стефании хорошего вечера, отправился восвояси. Она снова закрыла за ним дверь. Потом вернулась на кухню и некоторое время постояла, глядя на немытые чашки. Вернее, не так. Глядя на его чашку. Этот день с него начался и им же закончился. Никакой не рабовладелец. Дядька как дядька. Даже симпатичный – к вечеру то ли он похорошел, то ли его подвиг в ее глазах добавил ему привлекательности.