The Мечты. Бес и ребро
Шрифт:
– Я надеюсь, ты помнишь, что в пятницу мы едем в Приморский? С тебя Дэйзи!
– А как же Лиля? Или Ариша? – сделала большие глаза Стефания. – Оставим девочек без работы?
– Хочешь быть звездой первого состава – будешь везде. И на выездных показах тоже.
– Ну был бы это столичный, я бы подумала!
– Нынче в географии поездок столицы не значится. Все пути ведут к морю.
– У меня машина сломалась!
– Значит, придется добираться, как все, на служебном автобусе, - отрезал он и свалил в закат. В смысле покинул территорию репетиционного зала.
– Давай я тебя подброшу! – «как бы невзначай» подскочил к ней Артур, счастливый обладатель старенькой Волги и очередной
– На служебном автобусе.
А после этого ушла в гримерку, переодеваться в свое. До одури хотелось есть. Еще сильнее – спать. И больше всего – чтобы Панкратов, от которого в трубке было два пропущенных, сегодня уже не звонил. Как она так в него вляпалась?
Нет, вначале было весело и даже интересно: владелец крупного банка, неглупый, щедрый и влюбленный – персонаж отнюдь не лишний в ее биографии. Ну и пусть женат, брюхат и с легкими проплешинами. Он умел правильно носить галстук и выбирал неплохую обувь. Пентхаус в «Золотом береге» в качестве отдельного бонуса Стефанию тоже удовлетворил, хотя она и не сразу согласилась туда переехать. Набивала себе цену, когда он и без того едва ли не с рук у нее ел.
Стеша же была на диете. Перманентно. Потому после репетиции позволила себе съесть овощной салат и небольшой куриный стейк, приготовленный на пару, с бокалом сухого вина в маленьком ресторанчике на набережной, где было слышно, как шумит море. Море преследовало ее повсюду, даже тогда, когда ей того не хотелось бы. Она никогда не мечтала жить в приморском городке, тем более – на курорте. Она вообще об этом не думала. И вот теперь оно разносит свои звуки повсюду вокруг нее. Особенно по ночам. Как будто бы пытается с ней говорить – мало ей болтовни на работе и с Олегом. Господи, хоть бы сегодня не принесло... за должком.
От кофе она отказалась. Решила, что хочет чаю и желательно дома. А потом неспешным шагом брела в сторону высоток по улочкам, пересекая то одну, то другую. За эти полтора года Стефания не особенно-то научилась ориентироваться в Солнечногорске, все еще воспринимая его как нечто временное. Ну не могла же она обосноваться тут насовсем! Потому дворы и короткие тропки по сей день не освоила. Только правильные геометрические фигуры, которые получались из проспектов и улиц. Там, где с сумерками загорались фонари и где не приходилось блуждать в потемках. Там, где хозяином на дороге чувствовал себя Мини Купер. Раздавленный клоп. Впрочем, его нынешняя трагедия имела и свои положительные стороны – можно было не ругать себя за выпивку за ужином, хоть та не шла ни в какое сравнение со вчерашней попойкой.
Так, мало-помалу, Стеша добралась до Молодежной и уже на месте нырнула во двор «Золотого берега», сворачивая к своей секции. В небо, которое уже подернулось сумеречно-лиловым цветом, все ярче проступающие, устремлены были лучи прожекторов. Позднее они станут совсем яркими, когда стемнеет окончательно. И даже будут пытаться спорить со светом звезд. Над ее квартиркой на самом верху – такой же. Жаль, что кому-то зачем-то стукнуло в голову освещать небо. Уж лучше бы добавили ясности земле.
Войдя в подъезд, Стефания поздоровалась с консьержкой, работавшей на этой неделе по ночам, и это, кажется, именно она вчера помогала ей искать ключи, которые та спьяну найти не могла. Сейчас же сидела такой себе привратницей и глядела несколько осуждающе. Госпожа Адамова широко улыбнулась ей и поздоровалась, как ни в чем не бывало, после чего поистине царственной походкой вплыла в лифт. И только там без сил привалилась к стене. Она едва стояла на ногах от усталости.
Впрочем, когда оказалась в квартире, мнение свое на этот счет в очередной раз изменила. Нет, не потому что сочла чаепитие правильным решением, а потому что в обратном случае ее рука, несомненно, потянулась бы к бару. Тяпнуть еще пять капель на сон грядущий. Чай такую перспективу исключал. Благословенная тишина в сумке вселяла некоторый оптимизм. Небольшой, но все же. Может быть, Олег забудет о ее существовании? Хотя бы на сегодня. И с этой мыслью Стефания поплелась в ванную.
Вчерашнее платье из серебристого шелка валялось на полу. Вчера ему досталось, бедному. Оно ужасно ей нравилось, куплено в местном бутике, а выглядело так, будто привезено из Парижа. Платье – в стиралку. Деликатный режим. Без отжима.
Потом на кухню – попробовать вымыть оставленную в раковине пару дней назад посуду. Но это решительно бесполезно. Прилипшее на стенки тарелок и приборов воде, губке и гелю легко не поддавалось. А это означало возню совсем не на пять минут. Сдавшись через полминуты, Стефания бросила это неразумное дело – может быть, отдохнув, доберется все-таки до посудомоечной машины и использует по назначению, а не как вспомогательную поверхность.
И вспомнила про чай. Можно сказать, случайно – взгляд упал на заварник.
Вздохнула и решила все же закипятить воду.
И в этом самом месте авторы вынуждены отметить отдельно, что вовсе не Стешин палец был направлен на кнопку электрочайника с целью его включения. Нет. Это перст судьбы вмешался в течение ее жизни и таким образом решил добавить ей еще хлопот. А может быть, дал последний и самый главный шанс, раз уж все предыдущие Стефания Яновна благополучно и очень талантливо профукала.
Сначала раздался щелчок. Потом погас свет. А после уже Стеша перепугано ойкнула, сообразив, что оказалась в практически кромешной тьме. И только лучи прожекторов по касательной освещают окна, благодаря чему она хоть немного способна ориентироваться.
Стефания ухватилась за столешницу, пытаясь удержаться на месте и собрать мысли в кучу, но вопреки собственной воле стремительно теряла самообладание.
– Дура! Это всего лишь отключили электричество! – выдохнула она, прежде чем стала медленно оседать на пол. Среди всех прочих проблем психологического характера, у Адамовой была еще и ярко выраженная никтофобия. В смысле боязнь темноты. И это то, с чем она жила всю свою жизнь. Не очень длинную, но и не так, чтобы короткую.
На висках и над верхней губой моментально проступили капельки пота, а сердце забилось с такой силой, что оно еле-еле удерживалось в ее грудной клетке. От одной мысли, что она останется здесь во тьме до самого утра, ей становилось дурно, но прекрасно зная реакции собственного мозга на подобные ситуации, она сцепила зубы и заставила себя выдохнуть через нос. Потом повторила то же самое ртом, предварительно втянув в себя побольше воздуха, и выдвинулась в прихожую, за сумкой, в которой был спасительный в эту минуту телефон. Путь в несколько метров представлялся ей сейчас очень долгим. По пути успела подумать, что раз светит прожектор, то значит, это явно не какая-то общая поломка, которую в любом случае починят. Больше не думала ни о чем.
Трубка лежала ровно там, где и предполагалось. Она включила фонарик, обнаружила, что заряд батареи – всего тринадцать процентов. И удивившись глухому звуку, вырвавшемуся откуда-то изнутри, из горла, набрала номер Марика.
– Говори! – довольно быстро раздался голос брата. Следом в трубку ворвался шум ветра и звуки улицы.
– Марк, у меня беда, мне нужна помощь! – трагично молвила она.
– И чего там у тебя приключилось?
– Что-то с электричеством!
– А конкретно? – настаивал Марк.