The Мечты. Бес и ребро
Шрифт:
Жильцов сердился на нее за невнимательность, Артур недоумевал в чем дело. Ее названная «сестра Стелла» недовольно поджимала губы.
«А ну дыхни! – рявкнул, в конце концов, Аркаша, вскочив к ним на сцену, преисполненный уверенности в том, что она: - Пила?!»
«А ты, что ли, трезвенник?» - ласково огрызнулась Стефания, пустив струю воздуха ему в лицо. Аркаша пил, как лошадь. Только с отличием в одну лишнюю букву «к» в слове «вода». Но он был мужчиной, а у мужчин таких шлейфов, как у баб, не бывает. К талантливым же мужчинам
Недоверчиво глядя на нее, Жильцов объявил, что все свободны, а ее не отпустил, завалившись к ней в гримерку и шутливо выдав пригвоздившее ее к стулу:
– Адамова, ты что? Влюбилась?
Потом с глухим стуком расческа грохнулась на трюмо – уронила, а сама Стефания, не мигая, уставилась на собственное отражение в большом зеркале и повторила про себя тот же вопрос: Адамова, ты что?
– Тебя стучать учили? – не без труда выдавила она сквозь несколько тарахтящие в голове помехи.
– Ты сегодня в двух местах забыла текст и вела себя как рыба мороженая.
– Мороженая рыба никак не может себя вести. Она дохлая.
– Это ты с Артуром дохлая. А так выглядишь живее всех живых, и это настораживает. Если опять в фонтан полезешь – грохну.
– Не переживай, не полезу. И зеленкой никого больше поливать не буду. Работа мне пока дорога! – отшутилась она в ответ, медленно подняла расческу и продолжила расчесывать волосы, как ни в чем не бывало. Пытаясь отбросить себя во времени назад, до этой минуты, чтобы не задумываться над озвученным посторонним человеком предположением, от которого даже дышать становилось больно.
– Для твоего же блага – лучше бы ты запомнила то, что сейчас сказала, - пожал плечами Жильцов, не обратив внимание, как в ее глазах прямо в эту минуту задвигалась литосферная плита, а в расселинах заалела магма. Какой, к черту, алкоголь, когда ее и без оного сейчас так штырит?
– Для твоего блага тоже, потому что Лиля Хомченко по-прежнему ни на что не годна! – между тем, деловито ответила Стефания.
– Адамова, не хами!
– Даже не пытаюсь. В моем возрасте уже не влюбляются, Аркаш.
– Скажи это моей бабушке. Она в прошлом месяце вышла замуж в третий раз, а ей восемьдесят пять.
– В возрасте твоей бабушки это называется не любовь, а маразм. И я, когда влюбляюсь, играю лучше и вполне работоспособна.
– Что целиком подтверждается последними гастролями! – рассмеялся Жильцов и свалил, не успев разглядеть, как подлетели вверх ее темные брови. Это что? Это комплимент? От Аркаши?! Ее работе?
А ведь всего пять минут прошло. Как пришел, так и ушел.
На часах – четыре пополудни.
На небе – натянуто серое полотно туч.
В воздухе – духота и тяжесть.
Пляж – забит.
Стефания – уперлась в салон. Маникюр. Педикюр. Стрижка. Укладка. Для себя. Конечно же, для себя.
Может быть, у него сел телефон? Неужели
Может быть, он приедет ночным поездом? Наверняка так удобнее.
Может быть, она влюбилась?
Не дай бог!
Трубка ожила в начале восьмого вечера, когда Стефания готова была наплевать на собственное решение не лезть больше, пока Андрей не объявится, и перезвонить ему еще раз, чтобы узнать, добрался ли он, и если добрался – то все ли в порядке. Вряд ли это можно счесть за навязчивость.
Звук звонка заставил ее дернуться от рук Наташи, завивавшей ей кудри, и схватиться за телефон. Смена эмоций на ее лице впечатлила бы любого из преподавателей театрального, где она училась. От волнения и радости до холодноватого блеска глаз, полных разочарования.
– Да, Рит! – буркнула Стеша, и парикмахерша укоризненно покачала головой.
– Привет! – услышала она в трубке, и там, судя по голосу, глаза были на мокром месте.
– Марк приходил?
– Нет, не приходил! Мы поругались, - всхлипнула Рита, – поэтому он не приходил.
– Так вы давно поругались. Ты ж поэтому съехала!
– Ну-у-у… Он должен был прийти… В гости… А мы опять… Стеш, давай встретимся! – и Рита снова всхлипнула.
«Ну ё-моё!» - мысленно выдохнула Стефания, констатируя: мексиканский сериал в семействе ее обожаемого старшего братца вышел на новый виток и набирает оборотов. И как предотвратить неминуемое столкновение с небесной твердью – большой вопрос.
– Ты далеко от набережной? – спросила Стеша.
– А что у нас далеко от набережной?
«Мужик, у которого с телефоном траблы!»
– Пошли в кафе-гриль? Там, где открытая терраса на крыше. Я там буду…. – Стефания глянула на Наташу, которая отчаянно жестикулировала, трижды выкинув вперед собственную пятерню с оттопыренными пальцами, - … через десять минут!
Парикмахерша в ответ на такую диверсию шлепнула себя все той же ладонью по лбу.
– Угу, - буркнула Рита. – Я тоже… буду.
– Ну и отлично! – завершила разговор Стефания и отключилась.
– Ты с ума сошла? – уже вслух возмутилась Наташа. – Что я успею за десять минут?!
– При должном умении? Поверь, многое! – отмахнулась Стешка и повела плечиком.
Бабы в салоне загоготали, а Наташе пришлось успевать так, чтобы спустя восемь минут госпожа Адамова плавно поднималась по лестнице на террасу довольно заметного и своеобразного кафе. Ей там нравилось – вкусная еда, отличные настойки собственного приготовления, солнечного цвета диванчики и отличный вид на набережную из панорамных окон, сейчас – по сезону – незастекленных, делали свое дело. Особенно хорошо здесь бывало на закате, когда солнце скользило по морю и по мебели, а в прозрачной колбе прямо по центру террасы снизу, с первого этажа, поднимались столбы огня. Сейчас, впрочем, тот был притушен. Да и вообще все выходило как-то скомкано.