The Мечты. О любви
Шрифт:
— Это тебе, — просто сказал он, протягивая коробку Юле.
Она взяла ее свободной рукой почти автоматически. Губы шевельнулись, читая вслух, но чуть слышно название бренда. А потом шевельнулась бровь.
— И зачем ты? У меня же еще не день рождения… скоро, но не… Или ты перепутал? Забыл?
— Я прекрасно помню, когда у тебя день рождения, — улыбнулся Бодя, — но разве для подарков нужен повод?
— Не знаю. Не рассматривала этот вопрос с такой точки зрения.
Юля отставила стаканчик с кофе рядом с собой и занялась ленточкой. А потом ей на колени легла тонкая шелковая косынка. Кремово-розовая, нежная, легенькая, совершенно
Юлькины пальцы заскользили по ткани, очерчивая силуэт. Потом она негромко сказала:
— Спасибо. Это очень… как будто весна, да?
— Похоже, — согласился Бодя и прижался губами к ее щеке. Она была прохладной. — Ты не замерзла?
— Не очень. Здесь хорошо. Значит, это все — это свидание просто так, без повода, да?
— Ну-у-у, — протянул Моджеевский, подняв глаза к небу, — не совсем чтобы без повода.
— И какой же повод?
— Усыпить твою бдительность.
— И зачем тебе это нужно?
— Чтобы ты еще сильнее влюбилась в меня.
Юля фыркнула и подкатила глаза. Потом на всякий случай спросила:
— А ты в меня?
— А я от тебя не бегал.
— Всю жизнь будешь припоминать?
— Не буду.
Юлька нахохлилась в пледе, как птенец, и улыбнулась. Потом взяла косынку и решительным образом накинула на голову, убирая под нее волосы, которые слегка трепал ветер. Завязала узелок под подбородком и достала из кармана телефон. Включила фронтальную камеру, разглядывая себя, как в зеркале. Изображение ей неожиданно понравилось, и Юля вдруг глянула на Моджеевского.
— Исполнишь еще одну мою мечту?
— Оглашай, — кивнул Бодька, щурясь от солнца.
— Можно я нас в сторис закину? На моей странице. Она не личная, это блог, но… Можно?
— У-у-у-у… — рассмеялся Моджеевский, — мне надо подумать.
— Я так и знала!
— Ну вот а я не знаю, что ты мне там за компанию подобрала.
— Какую еще компанию! Какую компанию! — шутливо возмутилась Юлька. — Это ты вечно в компании… со своими девушками! Джеймс Бонд из солнечногорской гимназии номер двадцать три!
— Мне и Моджеевским неплохо, — пожал плечами Богдан и, повернувшись к Юльке, усмехнулся: — Ладно! Ваяй уже свою сторис. Еще одна блогерша на мою голову.
— Какая это «еще одна»? — сощурилась Юлька.
— Вредная.
— Бодя!
— А?
— Не смей меня сравнивать со своими бывшими!
— Юлька, ты вне конкуренции, — пылко заявил Богдан и торжественно кивнул головой, прижав руку к сердцу. — Клянусь!
— Ну и дурак! Я не блогерша, я — эксперт!
Богдан рассмеялся и снова коснулся губами ее щеки.
— Хорошо, ты — эксперт, а Танька у нас блогерша.
— Таня? Твоя Таня?
— Ну она скорее своя собственная и немного Реджепа, потому что вредная.
Юлька зажмурилась и потерлась носом о его щеку, важно сообщив:
— Ну я тоже Андрюшина и немножко твоя.
— Потому что вредная, — кивнул Богдан.
— Улыбнись, — скомандовала Юля, вытянув вперед руку с телефоном и направляя на них камеру. Моджеевский с готовностью расплылся в самой что ни на есть настоящей голливудской улыбке во все тридцать шесть зубов. Ей сделалось смешно. Телефон издал характерный щелчок. И удалять или повторять этот
Наверное, тогда — и правда в разных. Чтобы сейчас оказаться в одном, том, которое… вымечтано.
Юлька положила голову Богдану на плечо и запустила приложение. Директ маячил красным — писали. К черту писали. Она коснулась значка со своим аватаром — фирменным лейблом магазинчика. И добавила туда фотографию. Как была, без фильтров, чуть подсвеченная солнцем, живая.
Подумала, как подписать, не изобрела ничего лучшего, кроме как: Б+Ю=
И отправила ее, свою маленькую мечту, во всемирную сеть. Пусть там заставляет взрываться галактики.
… во дворе абрикосы зацвели
Что там с галактиками — черт его разберет, если честно. А вот в их солнечногорской очень скоро все встало с ног на голову. И дело не только в сторис, которую опубликовала Юлька, хотя и та покою не способствовала, буквально в течение суток оказавшись во всех желтых пабликах. К концу недели изо всех щелей полезли имена и откровения Бодиных бывших «подружек», часть из которых он в глаза не видел, и, очевидно, эти девицы не отягченного никакими принципами поведения просто решили хайпануть на известной фамилии. Вторая же часть, конечно, была вполне реальной, но почему-то ни те, ни другие совсем не затронули их маленького мирка, в котором им было хорошо. Того, где Андрюха привыкал к новому детскому саду, а соседский кот — привыкал к Юльке. Да так успешно, что иногда Богдан заставал его сидящим у нее на коленях и позволявшим чесать свою шейку. Можно бы было позавидовать коту, находись он в каком-то ином положении, чем, собственно, в почти статусе почти мужа этой занозы с огромными глазищами.
На ее день рождения они с Царевичем ездили в зоопарк в столицу, вкусно поужинали в довольно демократичном ресторанчике, потому что Юлька сообщила, что это заведение раньше ей нравилось. Естественно, засветились. Выглядело эффектно. Его не особо доставало, а Юля продолжала свое безмятежное пребывание в его доме и делала вид, что их это не особенно касается. Впрочем, как на Богдана — то и вовсе не касалось. Хотя он прекрасно понимал, чего ей стоит ее выдержка.
Пресс-центр гасил все, что можно погасить, но слишком систематичны были вбросы.
А потом грянула она.
У них с Юлей во дворе абрикосы зацвели.
А она — грянула.
Публикация, результатом которой стало то, что прямо сейчас в его кабинете сидела Рита. Финансовый директор.
Риту он знал с Лондона. Она жила в одном кампусе с какой-то из его подружек, и прежде чем между ними возник взаимный, исключительно деловой, интерес, они несколько раз столкнулись на вечеринке, в бассейне и на парочке каких-то конференций. Как оказалось, Рита обладала мегамозгом на миллион опций одновременно, была деятельным, инициативным и очень своим человеком и при этом категорически не хотела жить в большом городе. Ее Богдан притащил в Солнечногорск следом за собой, когда стало ясно, к чему все идет в смысле заброшенных отцом удочек и расставленных капканов.