The Мечты. Весна по соседству
Шрифт:
– А мне что делать прикажете?
– Искать другого расчетчика.
– Может, вам зарплату поднять? – не сдавалась Горбатова. – Идите на место зама, я вас сколько уже уговариваю! Побудете в отпуске пару месяцев, потом наймете няню! Вы… вы молоды, перспективны, у вас огромный потенциал! И собрались променять карьеру на подгузники? Как так-то?!
– Я всего лишь собираюсь заниматься ребенком.
– Сначала Артем Викторович, теперь вы… вы меня на кого оставляете? На Шань?!
– А вот за Артема Викторовича
– От вашего Моджеевского – одни проблемы! – огрызнулась Любовь Петровна и принялась растирать пальцами виски. – Где вы его только откопали! Рожаете когда? Сколько у меня времени?
– Новый кондиционер – тоже проблема? – кивнула Женя на внутренний блок сплит-системы, блистающий новизной на стене главдраконового кабинета.
– Это моральная компенсация. Я из-за вас седая вся.
Женя кивнула, вздохнула и спокойно проговорила:
– Как бы там ни было, а в апреле я ухожу в декрет.
Горбатова тяжело вздохнула. Видно было, что капитулировала, поскольку ее круглая поросячья мордочка слегонца побагровела, однако она держалась. Все же ругаться на беременную – совсем ничего святого не иметь.
– По здоровью хоть все хорошо? Нормально себя чувствуете?
– Спасибо, Любовь Петровна, все в порядке.
– Ну… материальную помощь мы вам выпишем… и все от меня зависящее, - неожиданно смутился главдракон. – Если я к вам кого-нибудь посажу – покажете, как в программе работать?
– Конечно же, покажу, - заверила Женя. – И документы все передам, как положено.
– А может, хоть на неполный день, а? – выдала Любовь Петровна последним залпом надежды.
– Не-а, - категорически улыбнулась Женя. – Не хочу.
– Ну и как хотите! – хмыкнула Горбатова. – Ладно, идите работайте. А то когда еще придется. И если вам в какой-то день понадобится уйти пораньше или плохо себя будете чувствовать… - она поколебалась минуту, растерянно поморгала, видимо, сама не ожидавшая от себя такой щедрости, и наконец договорила: - ну в общем, идите и работайте!
Этим незамысловатым напутствием и воспользовалась Женя, чтобы улизнуть из кабинета Горбатой. И пока она перебежками пробиралась через поле вечной битвы в родной окоп, думать могла лишь о том, какой танец с бубнами ей придется станцевать, чтобы день, начавшийся офонаревшим главдраконом, не окончился еще более значительным происшествием. И самое главное, чтобы этот не избежавший столкновения с планетой астероид не зацепил собой ее, Евгению Андреевну Малич, пока еще и.о. начальника расчетного отдела.
В собственной же пока еще вотчине – за дверью расчетного, ее и саму ждало очередное цирковое представление. На стуле напротив Шань восседал дядя Вадя во всей красе и, поставив левый локоть прямо на Ташкин стол и подперев голову ладонью,
Увидав Женю, он встрепенулся, зачем-то убрал локоть с Ташиного стола, застегнул пуговку на пиджаке и выдал:
– У Ротштейн муж машину разбил, слыхали?
– Сильно? – проявила интерес Женя и глянула на Ташу. Та с самого утра посвящала коллегу во все подробности этой новости, как и многих других где-то между своими отчаянно смелыми идеями доказать отцовство Моджеевского, подать на алименты и обязательно его «прижучить». И как бы Женя ни была категорична в своем «нет», это не мешало Шань строить планы относительно ее, Жениного, благополучия.
– Сильно. Говорят, сам еле живой остался.
– Ужас какой, - сокрушенно вздохнула Ташка.
– Ну вот я и пришел... номер счета попросить... профсоюз в стороне стоять не может.
– Кто, если не вы, Вадим Юрьевич! – вторила ему Шань.
– Действительно, - поддакнула Женя.
– Ну в общем, идем работать! – надевая плащ Супермена, сказал дядя Вадя и сделал дамам ручкой, устремившись спасать сирых и убогих, униженных и оскорбленных и просто тех, кому не повезло разбить машину. А едва за ним закрылась дверь, Ташка оскалилась:
– Эта Ёжиковна у нас всего ничего, а ей уже и надбавки все дали, и материалку выписывают, и премии отвалили… А ее муж у нас вообще не работает! Чего это ей за его машину из наших отчислений еще и платят, а?!
– А чего ты меня об этом спрашиваешь? – пожала плечами Женя, усаживаясь на свое рабочее месте. – Ты вот дядю Вадю об этом спроси.
– Я тебя спрашиваю, потому что не понимаю! Просто не понимаю!!! Как ты могла отказаться от должности, а?! От должности, от алиментов, от того, что тебе по праву полагается. Чего ж ты у нас дура такая, а?
– Ну потерпи еще пару месяцев, - улыбнулась Женька, - и избавишься от меня.
– Еще лучше заявочки! – фыркнула Таша. – Я без тебя точно загнусь… хоть бы подумала, на кого меня оставляешь! Можно я с тобой в декрет, а?
– А вот это уже не ко мне. У тебя вон сколько вариантов, только выбирай, с кого хочешь алименты получать.
Таша рассмеялась и откинулась на спинку стула, а потом ответила:
– Нету вариантов! Слились все! Один дядя Вадя… - она быстро сменила положение, наклонившись над столом и страшным шепотом поведала Женьке великую тайну, о которой, как и о Жениной беременности, давно все догадывались: - Он с женой разводится. И меня зовет… в Альпы.