The One Constantly Good Thing

Gayani

Мне лишь нужно дать ей путь к отступлению. Я знаю Деб. Она цеплялась за эту идею, боясь поделиться ей несколько недель. Она убедила себя в этом. Эти чувства стали еще сильнее, чем были изначально. Так происходит со всем, что связано с эмоциями, когда дело касается Деб. Если она не позволяет им выплеснуться, то это прорывается потоком ничем не сдерживаемой энергии. И сейчас, когда это вырвалось наружу, она не знает, что делать.

Так что я должен успокоить ее. Пусть знает, что можно понять, что она верит в эти чувства. Но я должен

убедить ее, что это не правда, что она просто запуталась. Мне нужно, чтобы она отпустила эти мысли для ее же блага. Я хочу, чтобы она оставила все в прошлом, прежде чем это ранит ее.

Без сомнений, я знаю, что это моя вина и вина Гарри. Если бы не я, Гарри был бы лучшим отцом для Деб. Возможно, тогда она не стала бы добиваться любви и внимания не от тех людей. Может быть, я не был бы такой хорошей идеей, если бы Гарри не убедил ее в обратном. Нелепо, как желание Гарри защитить ее от меня положило начало этим чувствам.

Так что завтра я исправлю это. Я позволю Деб узнать, что люблю ее, что я всегда буду рядом. Но я хочу убедиться, что она знает, что ее чувства не реальны. Она не влюблена в меня, и она может двигаться дальше. Но я буду помнить этот момент и то, как он заставил меня себя чувствовать. Я буду знать, что было бы возможным, если бы я был человеком, а не монстром.

========== Единственное, что важно ==========

Что я натворил?

Прошло два дня, и тишина оглушает. Позавчера Деб вошла в контейнер и застрелила ЛаГуэрту. Она взглянула на меня, будто умоляя сделать что-нибудь. И я сделал. Я сдался. Я был полностью в ее власти. А потом она застрелила ЛаГуэрту.

Они еще не нашли тело. И теперь оставалось сидеть и ждать. С тех пор, как ЛаГуэрта исчезла, никто не заметил, что то-то не так. И это ожидание пожирало Деб изнутри.

Она сидит на моем диване, одетая в мою футболку и старые спортивные штаны. Она не просит меня отвезти ее домой, а я не хочу оставлять ее одну. На самом деле, она не просит ничего, не говорит ни слова с тех пор, как мы покинули вечеринку Анхеля.

Я пытался сделать что-нибудь, чтобы встряхнуть ее. Я садил Гаррисона на ее колени. Я приготовил несколько стейков на гриле. Я даже пытался поговорить с ней о том, что произошло. Но она даже не взглянула на меня. Она не плакала с тех пор, как вышла из контейнера. Это нервирует меня даже больше, нежели ее молчание.

Я постоянно спрашиваю Гарри, что я должен делать. Но я не вижу его в эти дни. Думаю, он зол, что я позволил этому случиться.

Поэтому я спрашиваю себя снова: что же я натворил?

Она не должна была быть там. Все пошло не по плану. Я знал, что Деб чертовски упряма, я должен был знать, что она появится.

И теперь я, наконец, сделал это. Я сломал Деб. Разрушил ее. И я не знаю, как собрать ее заново. Это сродни чертовой версии Шалтай-Болтая. Но это не басня, не поучительная история. Уже поздно усваивать какие-то уроки.

Странно

осознавать сейчас, что я принял Деб как должное. Эти последние несколько месяцев с той ночи в церкви были проверкой ее любви ко мне. И убийство ЛаГуэрты было окончательным подтверждением. Это было тем, на что она была готова ради меня. Она могла убить не только ЛаГуэрту, но и себя. Не думаю, что я знал, как сильна ее любовь.

Я сижу напротив нее, глядя на нее уже час. Меня пугает, что она не реагирует на это.

– Прости меня, Деб, - она не двигается, но по некоторым причинам я думаю, что она может слушать меня.

– Мне жаль, что это произошло. Прости, что поставил тебя в это положение. Но больше всего мне жаль за то, какой я есть.

Я сажусь рядом с ней на диван. Я боюсь прикасаться к ней, боюсь, что сделаю только хуже. Или, возможно, боюсь, что она отвергнет меня. Но в любом случае я беру ее за руку. Ее ладонь ледяная и так соответствует ее бледному лицу.

Я делаю глубокий вдох, готовый попробовать еще раз. Все, что угодно, чтобы вернуть ее. Все, что угодно, лишь бы собрать ее заново.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Деб? Просто скажи. Все, что ты хочешь. Я сделаю это. Я сдамся полиции. Просто избавься от этого дурного настроения, пожалуйста.

Я жду и наблюдаю за ней, затаив дыхание. Думаю, что она проявит какие-нибудь реакции. Но я безнадежно разочарован. Я в растерянности и не знаю, что делать. Как оттащить кого-то от края пропасти? А что вы будете делать, если они уже повисли над ней, держась за край лишь кончиками пальцев, а у вас нет веревки?

Я обращаюсь ко всему в поисках какой-либо связи с ней. То, что встряхнет ее, заставит ее реагировать. Не знаю, откуда это приходит, но я склоняюсь к ней и прижимаюсь своими губами к ее.

Сначала она ничего не делает. Она не отталкивает меня, но и не целует в ответ. Но когда я отстраняюсь, ее глаза сосредоточены на мне в первый раз за много дней. Они ясны и внимательны, когда я склоняюсь к ней снова, и, коснувшись ее щеки, притягиваю ее к себе. В этот раз она целует меня в ответ.

Она не сдвинулась с места, не дотронулась до меня. Но ее губы уступают мне, раскрываясь под моим напором. Она мягкая и теплая, и ощущения отличаются от испытанных ранее непреодолимым образом. Возможно, потому что я целую свою сестру.

Но я не переживаю об этом сейчас. Потому что я чувствую, как она тянется в мои объятия. Мягкий звук вырывается из ее горла. Я отрываюсь от нее, замечая ее покрасневшие щеки и мокрые глаза.

– Деб, пожалуйста… - но я не знаю, о чем прошу ее. Я хочу гарантии, что с ней все будет хорошо. И, возможно, что мы тоже будем в порядке. Но я боюсь, что это невозможно.

– Не останавливайся, - шепчет она, и слеза скатывается по ее щеке. В этот раз она подается вперед и накрывает мои губы поцелуем, ее руки притягивают меня за голову, а ее пальцы перебирают мои волосы.