Тигр всегда нападает сзади
Шрифт:
Зря говорят, что время лечит. Оно только слегка затягивает раны. Кире страшно было очутиться рядом с мужем, зная, что он больше никогда не будет с ней. Ей казалось, она не выдержит накала чувств, ее просто разорвет от противоречивых эмоций, до сих пор мучивших ее.
Кира, обхватив руками колени, наблюдала за тем, как Вианор ворошит длинной палкой угли. Искры красиво разлетались от костра и гасли в ночи. А ей все время мерещился тот давний костер в Кавказских горах. Точно так же они сидели с Лесом, и так же гасли
– Как думаешь, если не поддерживать огонь, он погаснет?
Она удивленно поглядела на него:
– Конечно. Разве могут быть другие варианты?
Не отвечая на ее вопрос, он задал следующий:
– Хорошо, но когда это произойдет?
– Когда все сгорит.
– Как думаешь, что останется после?
– Угли. Пепел, зола, – недоуменно пожала плечами она.
Он подбросил в костер дров, и они мгновенно вспыхнули.
– От веселого костра, дарившего когда-то тепло, останется только зола. Как банально. Зачем же ты себе душу выжигаешь дотла?
Кира поглядела на пляшущие всполохи пламени и промолчала.
– Любовь – это чудо, – продолжал Вианор. – Любовь – это дар. Не всем дают коснуться таинства, которое доступно только богам. И то, что ты делаешь, – это самоубийство. Все равно как я бы сейчас не давал пищи костру, но ждал от него тепла.
– Откуда ты взял, что мне плохо? – ощетинилась Кира. – Что ты вообще знаешь обо мне!
– Я все знаю. И мне для этого вовсе не нужно, чтобы кто-то о себе что-то рассказал. Я достаточно прожил, чтобы уметь читать в человеческой душе.
– Ты ничего не знаешь, – ожесточенно произнесла Кира. – Но раз тебе так интересно, я расскажу: мой муж предал меня. Он мне изменил. Значит, разлюбил.
– Он сам тебе это сказал?
– Нет.
– А ты пыталась поговорить с ним?
– Нет. Это не нужно, я все видела собственными глазами.
– Ты же взрослый человек, Кира. А поступила, как неразумное дитя.
– Ну знаешь ли! – вспылила она, вскакивая. – Я сама разберусь, что к чему.
Она быстрым шагом пошла в сторону от океана и сидящего у костра человека. Как вдруг резко, будто хлыстом, получила в спину:
– Не вернешься к семье – сгинешь.
Она остановилась на мгновение, часто дыша, а потом еще быстрее пошла прочь.
С этого момента Кира не старалась гнать от себя слова Вианора, они назойливо крутились в голове, не давая ей покоя.
Можно, стоя у зеркала, смотреть на себя и внушать, что ты не заслуживаешь того, что с тобой случилось. Можно убедить себя, что ты во всем права и в твоей жизни ничего не стоит менять. Но как бы глубоко в подсознание мы ни загоняли свои сомнения, они никуда не уходят. Они забираются в самые глубины памяти и там ждут удобного момента, чтобы выплыть и расцвести пышным цветом. И тогда уж точно не будет покоя.
Именно это происходило сейчас
В тот день, двадцать четвертого августа, стояла тихая безветренная погода. Кира сидела на своем любимом месте – большом камне у кромки воды – и грелась на солнце. Закрыв глаза, она подставляла лицо лучам и прислушивалась к тихому шелесту волн. Сонливость наваливалась на нее, и она то и дело открывала глаза, чтобы не заснуть.
Странное что-то стало происходить вокруг. Какая-то черная тень пробежала по небу, закрыв на мгновение солнце, и скрылась неизвестно куда. Ветер дернул Киру за платье и задрал юбку. Потом залетел за ворот и дохнул холодом, обнажив грудь. Она запахнула плотнее одежду и обернулась.
По берегу, у самой кромки воды, шел человек. Худые смуглые ноги его легко касались земли, светлые полотняные штаны были закатаны и только чуть-чуть выглядывали из-под белой длинной рубахи. Седые волнистые волосы развевались по ветру, а голову его окружало что-то белое, будто венок.
«В белом венчике из роз…» – вспомнилось Кире, и она шире раскрыла глаза.
Мужчина улыбался ей. Его стальные глаза казались необыкновенно синими, и от лица шел неземной свет.
– Странник? Вианор…
Она встала и протянула к нему руки. Ей вдруг захотелось пойти навстречу, прижаться к нему и обнять – тепло, по-дружески, по-сестрински. Ее охватило таким потоком любви, что она едва не захлебнулась. Теперь она понимала, о чем он говорил, когда призывал любить всех. Он имел в виду вот такую вселенскую любовь. Безрассудную и безотчетную.
Кира пошла к нему навстречу, но он прошел мимо и исчез.
Она стояла одна на берегу и растерянно озиралась. Небо вдруг покрылось черными тучами, солнце скрылось, и подул холодный пронзительный ветер.
Сердце бешено заколотилось. Еще не отдавая себе отчета, не понимая, что происходит, она побежала туда, где оставались Алан и Вианор.
– Это было вполне крепкое дерево, оно не должно было упасть, – сокрушался Алан. – Я не понимаю, как это могло произойти. Вианор проходил мимо, как вдруг это чертово дерево рухнуло на него.
– Он мучился? – размазывая слезы по лицу, спросила Кира.
– Нет. Он умер мгновенно.
Кира долго сидела рядом с телом, оплакивая Вианора. Она, как могла, молилась о его душе, прося, чтобы все было так, как он хотел. Пусть он встретит там свою Аллу и будет с ней счастлив. Кто не смог стать счастливым на земле, пусть обретет неземной покой.
Забылась Кира только под утро тяжелым сном. Во сне спустился к ней странник и сказал:
– Помнишь, что я говорил? Уезжай к семье, тебе без них жизни нет.