Тигр всегда нападает сзади
Шрифт:
Кира машинально отмечала перевранные факты. Все изложенное в статьях было так чудовищно, что она задохнулась от гнева.
Трясущимися руками взяла визитную карточку. В следующую минуту Кира уже звонила Ларисе Калашниковой, адвокату.
Глава 18
Настоящее время. Начало сентября. Через три дня после суда
В разогретом солнцем купе было душно и жарко. Седой старичок, по виду старорежимный сельский учитель, дотошно выспрашивал паренька, сидящего напротив:
– А
– На экономический.
– Это хорошо. А с математикой как у вас?
– Нормально.
– Нормально – это как? На пять баллов учитесь, на четыре?
– Я пробный экзамен на восемьдесят девять баллов сдал.
Старичок на мгновение завис, переваривая полученную информацию, потом сокрушенно покачал головой:
– Все у вас не по-человечески, не по-людски. Ну вот что это придумали, а?! Кому такие сложности нужны? Восемьдесят девять баллов… С ума сойти.
Парень равнодушно пожал плечами и уставился в окно на пробегающие мимо деревья.
– Ну хоть учат-то вас хорошо? Я вот на пятерки в школе учился и то, что мне там дали, до сих пор помню. А при ваших-то почти девяноста баллах у вас должны быть знания, как у академика. Ответьте-ка мне, молодой человек, на один простой вопрос: почему отрезок, соединяющий две точки окружности, назвали хордой, а луч, делящий угол пополам, – биссектрисой?
У парня сразу слетело сонное выражение с лица, и он ошалело вытаращил глаза.
– Ну что вы молчите? – подбодрил его старичок. – Вы же на экономический факультет собираетесь, а там математика обязательна. И такой вопрос запросто могут на экзамене задать. Поверьте мне как старому преподавателю математики, который в приемных комиссиях полжизни провел.
Мальчишка часто-часто заморгал, и глаза его покраснели.
– Я… я не знаю, – наконец выдавил он.
– Да как же так? – эмоционально всплеснул руками старичок. – Это же азы, их непременно нужно знать! Ну, хорошо, а что такое радиус, помните? А арифметика – что это значит? – И поскольку парень усиленно потел, пытаясь выдавить из своей памяти хоть крохи сведений, профессор обратил свой проницательный взгляд на Леса. – Ну а вы, молодой человек, тоже по новой системе баллы зарабатывали? И так же ничего не помните?
– Почему же, помню. Хорда в переводе с греческого – это струна, а радиус – спица в колесе.
– Ну-ка, ну-ка, – удовлетворенно потер ладошки профессор. – А арифметика – это что значит?
– Техника чисел или числовое искусство. Что такое биссектриса, пардон муа, забыл.
– Вот! Вот оно, прежнее образование! – старичок поднял палец вверх и довольно засмеялся. – Учили ведь на совесть, не то что сейчас. Вы это из школьного курса помните?
– Признаться, нет. Недавно был у бабушки в гостях, нашел на чердаке в одной из старых книг вырезку из «Пионерской правды». От двадцать второго ноября тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года газета была.
– Ну у вас и память, – с уважением заметил профессор, – даже дату публикации запомнили.
– Тут как раз тоже ничего странного: двадцать второго ноября я родился, а в квартире номер шестьдесят семь провел большую часть своей сознательной жизни. Такое вот совпадение.
– Похвально. Весьма похвально, молодой человек. То, что вы используете мнемонические правила для запоминания, да еще и автоматически, это дорогого стоит. Значит, школа у вас хорошая была, навыки научили доводить до автоматизма. Так, что они вошли в плоть и кровь.
– А как же биссектриса, это что значит? – спохватился паренек, чувствуя, что разговор уходит в сторону от математики.
– Ага, заинтересовались, молодой человек! – довольно засмеялся профессор. – А вы подумайте сами, что может это слово означать?
Парень наморщил лоб, соображая.
– Бис-сек-три-са, – по слогам произнес он, и вдруг лицо его просветлело. – А, понял! Два сектора! Би – два, сектр – отсек, отдел. Правильно?
– Правильно, – профессор был явно доволен.
Разговор продолжался, но Лес уже не принимал в нем участия. Поезд промчался мимо полянки, за которой простиралось изумительной красоты озеро. Лес был там однажды с Кирой. Она тогда что-то все время говорила, говорила. А он смотрел на ее губы и никак не мог избавиться от желания ее поцеловать. Потом спохватывался и старательно вслушивался в слова, но снова отвлекался и сходил с ума от любви. Кира была так хороша!
Оттого, что он сейчас подумал о Кире в прошедшем времени, стало мерзко на душе. Алексей встал и вышел в тамбур. Там стук колес был гораздо громче, и Лесу почудились в их ритме есенинские стихи.
Синее небо, цветная дуга, тихо степные бегут берега… – выстукивали колеса.
Знакомые с детства строки. Правда, смысл их начал доходить до сознания только недавно. А сейчас так и вовсе они приобрели для него особенно зловещий смысл.
Тянется дым, у малиновых сел свадьба ворон облегла частокол…
Свадьба ворон…
Почему – ворон? Отчего Есенин это написал? Кто они такие, эти вороны? Люди, черные душой? Падальщики-стервятники?
Свадьба…
Лес стукнул кулаком по стеклу, рискуя разбить его, и застонал. Из последнего купе тут же выглянула девчушка лет пяти, вся в голубеньких бантиках и оборках, и показала ему язык.
Колеса продолжали выстукивать стихи.
Снова я вижу знакомый обрыв с красною глиной и сучьями ив…
«Куда я еду? Зачем? Что меня там ждет?..»
Посторонившись, он пропустил полную женщину, и пока она протискивалась мимо, его обволокло запахом ее духов.
«Иль». Любимые духи Киры. Как-то раз случилось так, что у нее они закончились, и Кира попросила купить точно такие же. Казалось бы, чего проще. Но, как назло, в магазине, на который указала жена, духов не оказалось – буквально перед самым носом купили последний флакон. И тогда Лес, желая ей угодить, оббегал пол-Москвы. Выяснилось, что не так просто найти магазин, где продавались бы эти самые «Иль». Он их тогда так и не нашел, а продавщица последнего магазина, видя его отчаяние, убедила его купить другие. Она Алексея очень сильно уговаривала, и ему действительно показалось – духи если и не точно такие же, то с очень похожим на «Иль» ароматом.