Тигры и земляника
Шрифт:
Она охотно соглашается:
– Давай.
Я молчу.
– Что нужно делать? – спрашивает она.
– Ничего. Игра уже началась.
– И что теперь? В чем моя задача?
– Не парься, – усмехаюсь я. – Ты уже играешь.
Мне интересно, как она проявит себя. Кто-то пожимает плечами и делает вид, что забыл о глупом разговоре. Другая пристает и пристает, не в силах преодолеть любопытство. Третья злится – положение непонятно, над ней явно издеваются.
Лишь однажды мне встретилась девушка, которая повела себя иначе.
– Мы
Ее звали Настя, и с ней я уже не расставался.
Пока она была жива.
Мы с Алексом натаскивали робкого Мурзилку:
– Никакие приемы не сработают, если ты менжуешься, не уверен в себе. Слышишь, Мурзилка?
– А че я-то сразу?
– На стрелках ты орел, а как до биксы подходишь – сразу сдуваешься. Слушай и запоминай, сынок. Будь наглей, уверенней, чувствуй себя хозяином. Что бы ни происходило, ты должен контролировать ситуацию, понял?
КОНТРОЛЬ НАД СИТУАЦИЕЙ ДЕРЖИ В СВОИХ РУКАХ
Мурзилке трудно. Он хоть и провел полжизни на улице, но родительское воспитание брало свое. С девушками Мурзилка превращался в учтивого интеллигента, при знакомстве краснел и заикался, короче – вел себя как лох. Мы же с Алексом к тому времени усвоили, что девушкам нравится поведение авторитарное, хозяйское, властное.
Контролируй ситуацию.
Время от времени в доме что-то поскрипывает. Невольно прислушиваюсь, хотя точно знаю, что наружная дверь заперта, и прочно – немецкая охранная система обошлась мне в приличную сумму. Камеры наблюдения, новейшая сигнализация, сейфовые замки на дверях…
В девяносто втором, кажется, году я познакомился с редкой красоты девушкой при необычных обстоятельствах.
Коллега пригласил на день рождения… Я отнекивался, но парень затеял всерьез обижаться, и вот вечером я – усталый, голодный, с никаким настроением, – позвонил в дверь, поздравил именинника и вручил подарок. Паркеровскую ручку, что ли. Меня усадили между подвыпившими гостями, налили штрафную… Пока я набивал желудок заливным из судака, расстановка сил за столом стала понятна. Компанией заправляла подруга жены хозяина – эффектная и стервозная девица Марина.
Очень эффектная. Очень стервозная.
К моему приходу Марина подмяла под себя женскую половину общества и большую часть мужской. Парни, забыв о подругах, плясали перед стервочкой на цырлах, стелились, лишь бы угодить, понравиться, заслужить царственное одобрение. Их спутницы оказались слишком хорошо воспитаны и потому – бессильны.
Надо отдать должное Марине – будучи не только красивой, но и умной, она умело дирижировала всеобщим вниманием. Направляя его всецело на себя, разумеется. С мужиками Марина обращалась как Надежда Дурова с тиграми: хлыст, пряник, почесывание за ушком, и тут же – «Але, ап, я сказала!»
Словом, цирк.
Когда девушка поняла: все, что можно завоевать и покорить, уже завоевано и покорено, она
– А ты чего молчишь? – Марина обратила на меня зеленые глаза. – Стеснительный, что ли? Или боишься глупость сказать?
Парни готовно рассмеялись. Компания изрядно подвыпила, поэтому юмор воспринимался – любой. Тем более из уст королевы.
Я повернулся, посмотрел на королеву в упор и ответил – неторопливо, с ленцой:
– Почему молчу? Я скажу тебе. – Несколько секунд я пристально смотрел ей в глаза. Красивая девочка. Что ж, тем хуже для нее. – Потому что мне не нравится, что здесь происходит. Не нравится, как ты себя ведешь.
Народ притих.
– Чего? – Марина не поверила своим ушам. – И как же я себя веду?
Насмешливая улыбочка вернулась на холеное лицо. Молодец, быстро взяла себя в руки. Я налил в бокал минералки, отпил, и отчетливо произнес:
– Как последняя сука.
Кто-то из девушек ахнул. Компания собралась интеллигентная.
– Мне не нравится сучья манера поведения, – сказал я. – Обычно я сразу ставлю стерв на место, но здесь из уважения к хозяевам не могу. Вот и приходится молчать.
Сидящие за столом застыли в шоке. На лицах девушек читалось тайная надежда: может хоть этот ее приструнит, дрянь такую…
– Даже так?! – Марина сощурила глаза. Пантера. Тигрица на охоте. – И как ты это делаешь, герой?!
Она обернулась, взглядом приглашая ребят присоединиться к травле. Мол, сейчас мы его вместе загоним и посмеемся вдоволь. «Ищет поддержки, – подумал я, – чувствует себя неуверенно. Знаешь, девочка, мне твоя свита глубоко по барабану. Тем более, народ примыкать к сафари не спешит, все ожидают шоу. Что ж, будет вам шоу».
– Как? А вот так…
Время прямого контакта. Сокращаем дистанцию, переходим к ближнему бою.
Внутренне усмехаясь, я отставил бокал и рывком подтянул стул Марины к себе. Марина охнула, моя рука тяжело легла на ее плечо. Я подался вперед.
– Слушай и не перебивай…
– Убери руку!
Она попыталась стряхнуть ладонь, но я держал крепко.
– Не перебивай, я сказал!
Марина, видимо, поняла, что трепыхания выглядят беспомощно и смешно. Я наклонился к ее лицу.
– Некоторым девушкам кажется, что между ног у них выросли яйца. Но они забывают, что это – не так. Я видел немало стерв, и знаешь… эти девушки, как правило, плохо заканчивают. Поверь мне, чертовски плохо. Если, разумеется, рядом нет мужчины, способного встать на их защиту.
Я выдержал паузу.
– Кстати, я мог бы стать таким мужчиной для тебя – оберегать, не давать в обиду… если ты усвоишь: из нас двоих мужчина – я. Правила диктую – я. И если ты будешь послушной, нежной, женственной, возможно, мне захочется тебя холить и лелеять, даже потакать капризам… Но только если перестанешь стервозничать. Понятно?