Тихая стража. Дело о похитителе душ
Шрифт:
– Печально видеть двух столь доблестных мессиров по столь грустному поводу. Герцог, примите мои соболезнования. Я не имел чести знать вашего племянника, но смерть в столь юном возрасте - в любом случае невосполнимая потеря.
– Спасибо, ваше величество, - поклонился Рикардо.
– Барон Ройс?
– Стефан обратился к Феликсу.
– Мне рекомендовал вас наш друг, Койт Мелвилл. Он охарактеризовал вас с самой лучшей стороны.
– Достопочтенный Мелвилл слишком добр ко мне, ваше величество, - поклонился Феликс.
– Кстати, не родственник ли вы барону Корнелиусу
– Сын, ваше величество.
– Ах, даже так. Примите мое восхищение вашим отцом, барон. Я помню его в последние дни осады города, - глаза короля будто подернулись туманом.
– Мне тогда было всего пять лет. Ваш отец храбро сражался за меня, барон, и пал смертью героя. Сдается мне, что вы тоже воевали?
– Истинная правда, ваше величество. Я сражался у стен Вилинира, в битве за Ярсис и у перевала Странников.
– Иными словами, прошли всю войну. Достойно восхищения. Но сейчас вы не у нас на службе?
– Нет, ваше величество. После изгнания мрунов я вышел в отставку и с тех пор проживал, за редкими исключениями, в своем родовом имении, в Северной марке.
– Понятно. Итак, - король откинулся на спинку обитого горностаевым мехом трона, - мессиры, начнем, пожалуй, с барона. Барон, расскажите о вашем споре с графом.
Ройс, кратко изложив суть спора, возникшего между ним и Энцо, перешел к описанию роковой для Вилардо ночи.
– И тогда граф, а также сопровождавшие его одиннадцать воинов, напали на меня и моих людей, ваше величество, - закончил свой рассказ Ройс.
– И мало того, что нападение свершилось на моей земле: со мною было всего пятеро, из которых один был убит и двое - тяжело ранены. Я глубоко сожалею о случившейся трагедии, но я защищал свои земли, честь похищенной девушки и собственную жизнь, в конце концов. Но я приму любое решение вашего величества.
– Похищение девицы. Двенадцать против шестерых. Да еще не чужой земле.
– Стефан нахмурил брови, посмотрел на Вердозу.
– Что скажете вы на это, Рикардо? Мы глубоко чтим ваши заслуги перед троном, однако...
– Ваше величество, - откликнулся герцог.
– Возможно, мой племянник был чересчур...вспыльчив. Однако, во-первых, изучив документы, я считаю, что у него были причины на то, чтобы считать Дубовую падь своей землей. И, следовательно, у Энцо было право, освященное вековыми традициями...
– Ройс стиснул зубы, чтобы ненароком не перебить герцога, что было бы неуважением к королю, однако тот и сам прервал Вердозо.
– Традициями, к которым, если не ошибаюсь, неодобрительно относился мой дед и искоренял мой отец, - Стефан недовольно дернул щекой.
– И я не вижу причин, чтобы относиться к этому обычаю по-иному.
– Традиции остаются традициями, ваше величество, - ответил герцог.
– В любом случае, думаю, ваше величество согласится, что жизнь аристо не стоит жизни какой-то там простолюдинки.
– Король нахмурился, но ничего не сказал.
– Во-вторых, Энцо, как вы позволили себе заметить, ваше величество, еще юн...был. Тогда как барон Ройс - умудренный жизнью воин, ветеран войны с мрунами. Как более опытный и мудрый из двух спорщиков, барон, несомненно, мог
– Однако, - заметил Стефан, - ваш племенник напал на мессира Ройса.
– Я сказал бы, что затруднительно призывать к рассудку человека, который пытается тебя убить.
– И, в-третьих, ваше величество, - продолжил герцог, - барон Ройс вынудил моего племянника напасть, нанеся ему тяжкое оскорбление, утверждая сначала, что граф Лоис Вилардо - не отец Энцо, а затем признавшись в убийстве Лоиса, - герцог наконец, позволил себе метнуть в сторону Феликса взгляд, исполненный ненависти.
– Вот как?
– король взглянул на Ройса.
– Это правда, барон?
– Конечно, нет, - ваше величество, - возмущенно ответил Ройс.
Если бы Феликс не готовился к этому вопросу с той секунды, как увидел герцога возле колонны, вряд ли бы он смог солгать столь достоверно. А будь это лет десять назад, даже столь долгая подготовка не принесла бы результата. Но с тех пор прошло слишком много времени, а сам Феликс пережил слишком многое и многих, чтобы верить, что в любой ситуации надо говорить только правду. Королю сейчас не объяснишь, что Ройс смотрел в глаза Энцо и видел в них, что молодой граф уже всё решил и взвесил, в том числе двойное превосходство в воинах и своего дядю-герцога, который защитит племянника от королевского гнева из-за убийства вассала короля. И Феликс тогда просто бросил два камешка на свою чашу весов.
– Не сомневаюсь, что это - выдумка кого-то из выживших наемников графа, - продолжил Ройс.
– Достаточно отметить, что, насколько мне известно, Лоис Вилардо погиб в Геронне. В это время я находился на излечении в Мальрине.
– Ройс взглянул на герцога, который, казалось, опешил от его слов. Судя по всему, Вердозо был уверен, что Феликс признает его правоту и будет всячески оправдываться перед королем, объясняя свой поступок.
– Я верю вам, - Стефан кивнул и обратился к герцогу.
– Итак, мессир Вердозо, я разделяю вашу печаль, но, кажется, тут все ясно.
– Ваше величество..., - попытался было прервать короля герцог, но замолк, натолкнувшись на посуровевший взгляд Стефана.
– Итак, - продолжил тот с нажимом, - король выслушал вас обоих, мессиры, и объявляет свое решение.
– Ройс и Вердозо одновременно преклонили колено перед троном.
– Рокли, записывай.
– Из-за левого плеча короля вынырнул седой, небольшого роста, будто весь ссохшийся старичок, смотревший прямо перед собой подслеповатыми глазами. На шее у него висела бронзовая чернильница, в руках старик держал перо и чистый свиток.
– Настоящим, единодержавный король Нолдерона, Стефан Ульпинн, повелевает. Признать графа Энцо Вилардо виновным в нападении на земли нашего вассала, барона Феликса Ройса, а также в причинении вреда его имуществу и угрозе его жизни. Признать смерть графа Энцо Вилардо наставшей вследствие защиты бароном Ройсом своих земель и собственной жизни. Обязать барона Ройса уплатить герцогу Вердозо цену крови, в размере пяти тысяч двойных золотых..., - не успел Феликс оценить величину оглашенного штрафа, как король закончил: