Тихий омут
Шрифт:
— Ну и хорошо, — обрадовался белый халат и покатил столик из палаты.
— Десять часов! — испугалась Вера. — У меня завтра экзамены с утра! А я даже ничего не приготовила! И вечером не бегала! И тебе спать пора! Все, я ухожу, все, и не трогай меня больше! Сашка! Кому я сказала: не дотрагивайся до меня!
— Еще только без пятнадцати десять, — пробормотал он ей в шею. — Даже без шестнадцати… Не брыкайся, я раненый…
— Отпусти! — сказала она строго. — Ты эгоист, вот что я тебе должна сказать…
— Это ты мне уже говорила, — возразил он. — Сейчас отпущу… Сейчас, сейчас… Вот прямо сию секунду… Вот буквально через минуту…
Но через минуту не отпустил, а когда все-таки отпустил — тут
— Больной, лежать!.. Сашка, если ты попытаешься меня задержать — можешь не звонить. Я с тобой разговаривать не буду…
И выскочила в коридор, совершенно забыв про свою маскировку. Два туловища, дежуривших в коридоре у последней палаты, при ее появлении встрепенулись, замерли на мгновение, а потом одинаково неловко полезли из своих кресел, с одинаковым выражением на одинаковых мордах, не отрывая от нее одинаково ошалелых глаз. Чего это они? — мельком удивилась она. Реальную угрозу охраняемому объекту в ней увидели, что ли? На всякий случай успокаивающе помахала им рукой, повернулась и пошла к выходу. И только заметив реакцию дежурной медсестрички с телефоном, вспомнила: она же с открытым лицом! Ч-черт, как неудачно получилось… Надо было хотя бы черные очки надеть, что ли… Да какие там черные очки, вечер уже, десять часов, вот-вот стемнеет совсем. Наплевать на всю эту маскировку, глупости все это, пусть себе смотрят, сколько влезет, а она будет идти спокойно и не обращать ни на кого внимания. Или нет — она будет идти спокойно и улыбаться тем, кто обращает на нее внимание.
Она так и сделала — шла по вечерним улицам спокойно и улыбалась. Еще совсем светло было, вечер был хороший, тихий, свежий, народу на улицах — прорва, и нормальные люди вышли погулять, и туловища рыскали в поисках добычи… Смотрели на нее вроде бы как всегда, и свистели, и за сердце хватались, и столбенели, сворачивая шеи и с открытыми ртами глядя ей вслед. А она шла спокойно и улыбалась. И никто не погнался за ней, никто не загородил дорогу, никто не попытался схватить ее своими вонючими щупальцами. Даже никто не спросил, как проехать к какой-нибудь площади. Ой, как хорошо… Когда не бежишь по заранее намеченному маршруту с препятствиями, которые непреодолимы для большинства идиотов, а спокойно идешь по улице, как все нормальные люди, можно оглядеться по сторонам и многое заметить. Например: фасад старого двухэтажного дома от земли до крыши занавешен плотным зеленым ковром плюща. В ковре прорезаны дыры для окон и балконных дверей. Когда так все зарасти успело? В прошлом году никакого плюща здесь вроде бы не было… А на площади перед театром мальчишки гоняют на роликах. И не только мальчишки, есть и вполне взрослые дяденьки, лет по сорок, наверное. Вера приостановилась и завистливо понаблюдала. Как давно она не каталась на роликовых коньках! Стеснялась — все-таки уже не тот возраст… А тут гоняют все, кому не лень, и ничего, как будто так и надо. Какой-то дядька заметил, как она смотрит, остановился, поманил рукой: давай, мол, к нам. Она постучала пальцем по часам, развела руками: некогда, мол. Повернулась и пошла, и никто за ней не погнался… И небо, оказывается, очень интересное, если не бежать, глядя под ноги. И лохматые кроны кленов на фоне неба выглядят изысканным рисунком гениального художника… В свежей зеленой массе мелькнул желтеющий по краям лист. Непорядок. Рано еще кленам желтеть, середина
— Что, больной выздоравливает?
Какой-то парень остановился прямо перед ней, смотрит с интересом, улыбается. Откуда он знает о Сашке? Друг, что ли?
— Конечно, выздоравливает, — ответила Вера и улыбнулась в ответ на улыбку парня. — Куда ж ему деваться? Через пару дней уже бегать начнет.
— Поздравляю, — тепло сказал парень. — Хорошая у вас работа, доктор.
И пошел своей дорогой. И только тут Вера вспомнила, что она так и шла от самой больницы в белом халате. Может быть, потому и не цепляются сегодня? Уважение к профессии… Хотя продавцы тоже белые халаты носят. Ну и что, может быть, продавцов следует уважать даже больше, если помнить, что никакого дефицита давным-давно не существует, поэтому никаких рычагов влияния у продавцов давным-давно нет. Следовательно, в торговлю сейчас идут по зову души, а не корысти ради…
Вот так, улыбаясь и поглядывая по сторонам, Вера неспеша и дошла до дому. И, еще не успев открыть дверь, услышала телефонный звонок.
— Ну что ж ты так долго?! — с облегчением закричал Сашка. — Я уже пятый раз звоню! Опять кого-нибудь в речку загоняла? Надо было Николаичу позвонить, чтобы тебя отвез!
— Больной, вы, почему не спите? — строго спросила Вера. — Куда смотрит медперсонал?
— Медперсонал отбирает у меня телефон, — пожаловался Сашка. — Куда-то им звонить понадобилось на ночь глядя… Я тебе через несколько минут перезвоню.
Вера переоделась, умылась, поставила чайник, вынула из холодильника салат, оставшийся со вчерашнего обеда, и только-только устроилась с тарелкой на диване, как он опять позвонил.
— Ты что там делаешь?
— Ужинаю.
— Ты голодная! — огорчился Сашка. — Я тебя плохо покормил!.. Вообще-то я тоже есть хочу. Вер, а чем ты ужинаешь?
— Вчерашним салатом, — сказала она и жалобно вздохнула.
— Вот почему ты такая тощая, — догадался Сашка. — Питаешься одной травой, да еще и носишься каждый день, как…
— Вообще-то салат с мясом, — возразила она. — Там курятина, немножко ветчины, немножко язычка, немножко копченой колбаски… Еще яйца. Еще картошка. Зеленый горошек, соленый огурец, майонез… Остальное по вкусу.
— А по вкусу там чего? — с жадным интересом спросил Сашка. Наверное, правда, тоже голодный был.
И несколько минут Вера рассказывала, что она может сделать из обыкновенного салата, который все называют «оливье». Сашка слушал, задавал вопросы, комментировал, завистливо говорил «ух, ты!» и мечтательно вздыхал. Примерно так же Тайка Петрова слушала Верины рецепты.
— Я на завтра закажу отбивные, — решил Сашка. — Или лучше шашлык? Нет, шашлык сам сделаю, когда отсюда выйду. А завтра — отбивные с жареной картошкой. А Николаичу скажу, чтобы огурчиков малосольных привез… Ой, Вер, опять телефон отбирают! Я перезвоню…
В последний раз он позвонил, когда она уже спать ложилась. Пришлось вылезать из-под простыни и идти в прихожую. Разговаривать стоя было неинтересно, она захватила трубку с собой и потопала в спальню, опять влезла под простыню и устроила трубку на подушке рядом с ухом.
— Ты что, спишь уже, что ли? — удивился Сашка, когда она, отвлеченная всеми этими перемещениями, не сразу ответила на какой-то вопрос.
— Как я могу уснуть, если ты все время звонишь и звонишь… — Вера лежала с закрытыми глазами, слушала его голос из подушки и улыбалась. — Ты эгоист, Александр, вот что я тебе должна… А, да, я это уже говорила. Ты чего звонишь-то? Рецептик какой-нибудь интересует? У меня чорпа по-монастырски тоже неплохо получается. И украинский борщ. Со шква-а-арками… Ты борщ любишь? Диктую, записывай.