Тихоня из 11 "Б"
Шрифт:
— Ну и хорошо, — соглашается Ирина. — А теперь тихо. Продолжаем делать тест.
Я, стараясь не смотреть на парня, который ровняется с моей партой, кидает рюкзак на пол, плюхается на стул и укладывает на стол свои принадлежности. То, что он выбрал место рядом со мной заставляет мое сердечко сходить с ума и нервно биться о ребра.
— Привет, — говорит тихо, чуть склонившись в мою сторону.
Я же делаю вид, что его не вижу и мне все равно.
— Извини, — продолжает, — надо было сразу к тебе перебраться, —
Я отрываю взгляд от теста и уставляюсь на него. Он сейчас серьезно?
— Лев? Что за разговоры? — тишину класса нарушает голос учительницы. — Будете разговаривать, рассажу.
— Извините, — ухмыляется он. — Молчу.
И действительно, утыкается в тест и начинает работу над ним. А я теряю всю свою концентрацию и глядя на лист с вопросами попросту не понимаю ни единого слова. Чувствую, как щеки начинают пылать. Мне определенно его соседство вредно для учебы.
К концу урока, когда ученики начинают сдавать свои листы с ответами я понимаю, что у меня ничего не сделано.
— На, — рядом сидящий парень двигает свой листок на середину парты. — Срисовывай, — шепчет.
— Вот еще, — отмахиваюсь.
— Пару хочешь получить? — усмехается.
Я смотрю на него пару секунд и теряюсь.
— Давай, Тихонова, время идет, — подмигивает. — Не тупи.
Я, как по щелчку пальцев, прихожу в себя и начинаю переписывать ответы. Успеваю. Лев подхватывает и мой листок, уходит сдавать наши работы. Вернее, его, одну на двоих. Ленка оглядывается и поймав мой взгляд улыбается.
Остальные уроки проходят в штатном режиме. Хотя, как в штатном? Для меня не совсем. Соседство Ермолаева определенно выбивает из колеи. Я почти не могу думать о предмете. В моей голове вата, мешающая думать.
Когда заканчиваются уроки, мы с Леной направляемся в раздевалку. А на выходе из школы я сталкиваюсь, как оказывается с ожидающим меня Ермолаевым на крыльце.
— Ладно, Лис, до завтра, — машет мне рукой Калинина, стрельнув взглядом в парня, и торопится покинуть территорию школы.
— Ну что? — спрашивает Лев, берет мою руку в свою, переплетая наши пальцы.
Я поднимаю на него взгляд.
— На остановку? — спрашиваю нерешительно.
— Угу, — кивает, улыбнувшись.
Так и идем, держась за руки. Выходя на тротуар, оглядываюсь. В спину нам пялится Шилова. Она явно не рада произошедшему. Но мне теперь на нее все равно.
Ждем автобус. Начинает крапать дождик и парень, сделав шаг ко мне ближе, накидывает мне на голову капюшон.
— Спасибо, — благодарю, заглядывая в его глаза, цвета топленого шоколада.
— Обращайся, — улыбается мягко.
Вот такой Лев мне нравится. Он настоящий. И такого Ермолаева я хочу видеть всегда. А не кусающегося, с тяжелым взглядом.
Выйдя из автобуса, мы не торопимся в сторону домов.
— Может прогуляемся? —
— Давай, — соглашаюсь. Даже слишком радостно, чем стоило бы.
И Лев ведет меня в сторону парка. Разговор завязывается ни о чем. Об уроках и прочей ерунде.
— Ты сегодня опоздал, — решаюсь узнать, почему.
— Ага, ждал, когда отец свалит из дома.
— Вы поругались? — спрашиваю, хотя уже знаю ответ.
— Немного, — хмурится.
— А что с учебой решил? Поступать так и будешь, как он хочет? — ляпаю я быстрее, чем успеваю понять, что говорю.
Лев останавливается и поворачивается ко мне с подозрением вглядываясь в лицо.
— Что? — прищуривает глаза.
— Эм, — замираю.
Сердце в панике отбивает румбу. Руки потеют.
— Мы никогда с тобой об этом не говорили.
— Угу, — киваю. — Не говорили. Но… — кажется я спалилась и пора признаться. — Я должна тебе кое-что сказать, — набираюсь сил для признания, вздохнув поглубже, набрав в легкие воздуха.
— Да я кажется уже догадываюсь, — хмыкает и качает головой. Во взгляде разочарование.
А мне становится не по себе.
— Так это ты та самая Тихоня? — отходит от меня, сделав пару шагов назад.
— Да, — киваю.
— Но как? — разводит руками. — Зачем? — оглядывается по сторонам, будто ищет поддержки. — Зачем? Решила так втереться в доверие? Для чего ты это сделала?
— Какое доверие? — переспрашиваю. — Никуда я не хотела втираться. Просто так вышло и завязался разговор, — оправдываюсь, будто совершила преступление.
— Да черт возьми, если бы я знал, что это ты!
— То, что? — настораживаюсь.
— То ни черта бы не рассказывал… да я там душу изливал и не думал, что когда-нибудь встречу собеседника, — всплескивает руками.
А вот это обидно.
— Я никому ничего не расскажу. Все что ты рассказывал, это между нами так и останется, — обещаю я.
— Блин, Тихонова! — вздыхает. — Я там даже про тебя говорил.
— Ага, жаловался, какая я зануда. Не бери в голову.
— Кажется прогулка отменяется, — хмурится.
Поджимаю губы. Я все испортила. Хотя ничего в этом предосудительного не вижу. Ну я это и что?
— Ладно, — виновато улыбается. — Мне нужно домой. Еще с собаку выгуливать. Извини, — и обходит меня по дуге, торопится к выходу из парка, оставив меня одну.
Черт! И что мне теперь делать?
Глава 23
Стою, смотрю ему вслед, а на глазах наворачиваются слезы. Что за день такой? Да и вообще, все дни, проведенные рядом с ним, сплошные американские горки. То хорошо, то плохо, потом снова хорошо. И вот сейчас… что сейчас? Он больше не захочет общаться? Снова пересядет, как от Шиловой, за другую парту? О чем он вообще сейчас думает?