Тильда. Маяк на краю света
Шрифт:
— Ты никогда не могла понять порывов человеческой души.
— Не могла. Но наблюдать за вами забавно.
— И потому устроила тут аквариум?.. Похвально. Тогда хочешь понаблюдать еще кое за чем?
Финтэ заинтересовалась. Чак ткнул в сторону комнаты короля Басса. Я вздрогнула. Нет!
— Там сидит мой кровный враг. Пусти меня к нему. Неповторимое зрелище обеспечено.
Кажется, сирена удивилась. С одним сапогом на ноге я соскользнула с кровати на пол. Что?!. Финтэ посмотрела на меня снизу вверх.
— Ты хочешь что-то сказать, Тильда? Я удивлена твоим выбором. Ты казалась рассудительной.
— Помогла?.. — невпопад спросила я.
— «Колыбельная сирены». Ты проснулась с полностью залеченными ранами. Я неправа?
У меня отвисла челюсть. А… так можно, да?..
— Но шрамы…
Финтэ пожала плечами.
— Тут уж прости. К тому же, ты меня разочаровала. Странник — милашка, но… совершенно неподходящий человек, чтобы любить.
Тут она была права. Но я посмотрела на Чака, отчаяние, лишь на миг промелькнувшее в тут же выровнявшемся взгляде, вспомнила Алису и… не смогла сказать этого вслух. Вместо того подошла к его креслу, хромая на оказавшуюся босой ногу, и встала позади спинки.
— Честно говоря, я не выбирала. Но — хочешь секрет, Финтэ? Человеческая любовь — она не «потому что». Она просто случается. К разным людям. Подходящим и не очень. И потом ты за этого человека умереть готов. Мы — люди — ведь так поверхностны.
Кажется, моя речь сирене не понравилась. А в зеркале я видела выражение лица Чака. И оно… было каменным, но именно это и значило, что мои слова задели его сердце за живые струны.
Финтэ посмотрела на меня, потом на Чака.
— Хорошо. Я отведу тебя к нему. Но — твоя жена останется внутри.
Чак развел руками.
— Это было бы предпочтительно. Она у меня слишком правильная. Можете как-то… занавесить клетку короля Тириана? Пусть Тиль ничего этого не видит.
У меня задрожала челюсть. Нет, нельзя!
Он встал. Оглянулся на меня, привлек к себе, чтобы поцеловать. Сирена хмыкнула и с интересом наблюдала за сценой.
— Будь готова, — прошептал он мне прямо в губы.
— Не убивай, — успела ответить я прежде, чем он… поцеловал.
Это было не искусственное дыхание. Я слишком разволновалась, чтобы как-то отреагировать на момент, когда он меня отпустил, улыбнулся, взял сирену за руку и та рывком и чпоком выпрыгнула вместе с Кастеллетом наружу.
Я бросилась к стене. Все население сирен устремилось к соседнему аквариуму, куда менее красиво, но не менее впечатляюще направлялся и Чак Кастеллет.
К аквариуму его кровного врага. Тириан Басс… Предупредить его? Я бросилась к столу. Но что он сможет?.. Обернулась на стену. Ее заволокло… будто разлитыми в воде чернилами — как от раненной Финтэ тогда.
Цитрусовое зелье полностью излечило ее хвост.
Я едва не опустилась на пол. Хороший, твердый деревянный пол, застланный ковром, впитывающим воду, как наш давешний ларипетровый шар. Чак… почему ты не мог усидеть на месте… Не убивай, прошу… Только не убивай…
Спотыкаясь, побрела до кровати и подвернула ногу на оставленном мной же на дороге сапоге.
Глава 20
Об идеальных условиях для исследований, освободительном движении и памятниках истории
Дно моря Белого Шепота. Восьмое орботто.
«Дабы
Очередное перечитывание первого абзаца свода постановлений о наследовании из «Истории и обычаев архипелага Вольных Торговцев» не помогало унять непрекращающийся тремор от слова «никак». Буквы складывались в слова, но все эти слова оставались только непонятным черным на белом.
Что, если он убьет Тириана Басса?.. И вроде бы что мне с того — короля все давно считают пропавшим, мертвым, отданным в жертву… Да и я не помню о нем ничего бОльшего, чем «суровый отец Ис», который «но-но, посадит в подземелье, если будешь носиться по парку с высунутым языком и залезать в фонтан ногами». И все же, сохранность его жизни сейчас беспокоит меня гораздо больше, чем потерянная мамина шкатулка, чем небо, оставшееся в недосягаемости, чем даже… судьба Фарра и Ро, как ни стыдно признать.
Потому что они все там, а Чак… Чак здесь. И будет со мной, даже если исчезнет. За что?!
Ты сама сказала. Это просто случается. Да, он — мой воздух. Даже если я расшибу голову о пол — а только он тут для такой цели достаточно тверд — пока это изменить не удастся. И хватит уже терзать себя за то, что это случилось. Ведь ты всегда была безумна лишь в рамках благоразумия, Тильда. Неужели не сможешь снова? И снова. И снова.
Как же не хватает хотя бы мотыльков. С ними можно было бы как минимум попререкаться, унять эту свою потребность отрицания очевидного с наименьшим вредом для окружающего мира.
Отбросив книгу на пестрое мерчевильское покрывало кровати, я соскочила на пол и обошла комнату вдоль и поперек в который раз. Уткнулась лбом во внешнюю «стену», легла всем телом, чтобы «материя» выгнулась до упора. Увидела лишь колышущиеся хвосты сирен, зависающих возле «аквариума наоборот».
Морские медведи. Что же там происходит?!.
Еще один круг.
По пути перевернула медленно высыхающие страницы своих путевых заметок. С «бубриков Звездочета» на чистую. Открытия. Должно быть, тот бедолага, что писал «Историю и обычаи» в свободном пересказе со слов Сваля тоже не дома у камина ими занимался.
Собирать их приходится по-черному, далеко не там, где ожидаешь. И проваливаться глубже, чем планировал. Может быть… и правда стоит «ловить момент», а не ждать идеальных условий?.. Может, в том и в принципе вся суть существования?..
Он ведь не убьет короля?..
Я села за стол, взялась за перо и чернила, чистый лист бумаги и принялась за наметки глав о повадках, способностях и среде обитания сирен, географическом положении и традициях острова Гудру, свойствах ларипетры и мигмара.