Тильда. Маяк на краю света
Шрифт:
Зона комфорта. Я посмаковала слово. Звучит очень… символично. Именно ее отсутствие меня и мучает всю неделю.
— Я не собиралась выходить из своей зоны комфорта, — осторожно прокомментировала.
Аврора рассмеялась и сняла маску.
— Так никто по своей воле обычно и не выходит. Вопрос в том, когда тебя выпихнет — что ты сделаешь?.. Готово!
Я несмело заглянула в зеркало. И поняла, что не так уж уродливы мои шрамы, как мне казалось. Или это соленая вода и время так подействовали.
Когда
— Так что ты тоже настоящая, — появилось рядом со мной отражение несносной рожицы вездесущей Ро.
Я поспешно прикрылась ладонью. Аврора осторожно отняла ее от моего лица.
— И можешь собой по праву гордиться, — шепнула она лукаво и отошла.
Я перебрала губами в странном легком возмущении. Вот как им с Чаком удается такая легкость бытия?.. Возмутительно.
А ведь она меня не просто хвалит. А и подбивает на новые сумасшествия. Манипуляторы сиреновы. Я макнула указательный и средний палец в слизь, осторожно вмассировала в височный шрам. Полоса тянулась через скулу почти до самого подбородка.
Я ведь и пойду с ней на палубу вместо того, чтоб в кровати отлеживаться, и наложу на лицо неисследованную слизь хвостатых дев, и доплыву до края света… Безобразие какое-то.
Смазанная часть шрама исчезла с лица, как не было. Кожа на его месте тоже стала будто бы просвечивать, скатываясь в прозрачность, но уродством не выглядела. Я приступила ко второй отметине через противоположную щеку и веко.
Почему нельзя быть настоящим, сидя за письменным столом дома?.. Вероятно, потому, что там — зона комфорта.
— Что скажешь? — обернулась я к подруге, довольная собой.
Та захлопала в ладоши.
— Идеально! Пошли!
Схватила меня под локоть и потянула из каюты.
— Я безумно рада, что ты пошла со мной, Тильдик. Не так страшно.
— «Тильдик» — это тоже у вас так говорят?
— У нас нет такого имени… Но да, еще один суффикс.
— Тогда ты — «Аврорик»?
Ро расплылась счастливой улыбкой.
— Так меня называю только я. Это… так мило, Тиль! Пожалуйста, отныне говори только так!
Мы толкнули дверь на палубу. Вот никакие доводы не уверят меня, что этому бесшабашному «Аврорику» страшно.
— А теперь — смешиваемся с толпой, — шепнула я назидательно.
«Аврорик» подтвердила, перекрещиваясь зачем-то:
— Тише воды, ниже травы!
На палубе было столпотворение. Ро действительно оробела — это я чувствовала по ее мелко дрожащей ладони на моем локте. Я вытащила локоть, но успокоительно похлопала «товарища» по плечу, входя в роль. И протиснула нас мимо Дрока, что помогал собирать драконьи фрукты на острове Гудру словно бы вечность назад. Дрок меня в расхлябанном матросе без маски и с узлом волос на затылке не узнал.
Я вытянула шею:
Не удержала равновесия и въехала плечом в соседа. Его лицо казалось незнакомым, но столь аккуратно-нежные черты явно должны были принадлежать уроженцу Мерчевиля. Значит — парень со «Звезды».
— Глаза разуй! — совершенно не изысканно огрызнулся тот, отпихивая меня в сторону: еле на ногах осталась.
Я, вообще-то, как раз разула. В обутых он бы мне так не выражался.
— Пардон.
Это незнакомое слово уже принадлежало «напуганной» Авроре.
— Пропустишь к мачте? Приятель вчера набрался больше положенного.
Она хрюкнула и ткнула меня в плечо. Я?!. Вот бестия! Нет, чтоб бояться себе по-тихому?!. Но — увы — ради конспирации оставалось лишь промычать нечто не вполне членораздельное и попытаться достичь указанной Авророй цели, ни на кого по дороге не свалившись. Благо, качки не было почти совсем. На море это называется «штиль».
— Ну, ну, — посторонился мерчевилец. — Вы с острова, что ль?
Мы радостно закивали, уцепившись за удобную версию.
— Поналезло вас… Капитан строгий у нас — увидит, так на штрафные работы отправит. Дознаватель имперский — это вам не шуточки. Говорят… — новый знакомец понизил голос, — его «темной светлостью» в Стольном городе величали и…
— «Его темной светлостью», — поправила Ро деловито.
Не удержалась. Я шлепнула пятерней по собственному лицу. Спалимся ведь к морским медведям.
Но наш собеседник затих, а вместе с ним и мы. Ро начала подрагивать, я подперла ее плечом, выражая поддержку. Но вообще — она у меня еще напьется ветреного зелья, и хотя бы на сутки упрячем ее под одеяло от греха подальше. Всех возможных грехов.
На мостике показался Фаррел. Его голову венчала черная (разумеется) капитанская треуголка. Собранный на затылке хвост прятался в тени, но случайный луч солнца подтвердил, что… да, что они совершенно седы.
Аврора застыла. Я ткнула ее в бок — умеет ведь на пустом месте человек распереживаться:
— Все в порядке, видишь?
— Да нет… Мне просто… плохо в толпе, — шепотом поделилась подруга. — Задыхаюсь, знаешь…
Оно и видно. И рассказывает, будто это я с похмелья. Но я пригляделась: побледнела, зрачки расширились. Пульс и проверять не надо — на шее жилка бьется так бешено, что не заметить нельзя.
Ро стиснула зубы и попыталась улыбнуться:
— Пройдет. Всегда проходит.
Чудесней не бывает. Я могу в любой момент парализоваться, она — задохнуться. Притащились калеки на палубу.