Тимереки
Шрифт:
– Тогда поплыли! – оживленно проговорил Лукаш, сбрасывая рюкзак, и первым бросаясь в воду.
Аядар зашел по колено в холодную воду и обернулся. На берегу, в нерешительности стояла Майя, с испуганным и страдальческим выражением лица.
– Чего же ты ждешь? – его выжидающий лиловый взгляд терпеливо ждал ответа.
– Я не могу … решиться. Мне кажется, если я сделаю следующий шаг, то моё прошлое навсегда исчезнет из моей жизни, – наконец, пролепетала она.
– Вряд ли у тебя будет и будущее, если ты останешься вот так, стоять на берегу, – заметил Аядар. – Смелее, ведь уже всё решено, и пути обратно
Набрав побольше воздуха, Майя неуверенно шагнула в воду.
Аядар замыкал переправу. Он последним выбрался на берег. Сначала он просто испугался, когда увидел, что Мирадас качается по земле, издавая нечленораздельные вопли. Но в следующую секунду, заметив счастливые глаза Ялуны, Аядар догадался. Он, как и его брат почувствовал, что вернулся домой. Это был их мир.
От радости он подпрыгнул вверх, выбросив над собой рог и издав вопль победителя. Он почувствовал ответный толчок силы, и магия рога снова проснулась, озаряя берег столпом яркого света.
– Сила Аша возвратила нас на нашу землю! Да восславится чистый дух нашей верой и сила его в нас утроится! Я снова чувствую пилигримов. Единороги возвращаются! – выкрикнул Аядар.
Ашварум.
Это утро ни чем не отличалось от предыдущих. Когда Кей просыпалась с мыслями о детях. Прошло пятнадцать дней, а казалось, что уже несколько лет, она с надеждой смотрит на главные ворота крепости, надеясь увидеть там своих сыновей и дочь. Это ожидание утомляло и изматывало страданием сердце матери. Теперь ещё острее ощущалось, что её дети, пусть они уже и взрослые – это самое ценное, что у неё было, что у неё есть в этой жизни. Они и Рагнар. Это было все, что ей нужно – чтобы они вернулись, живые. Кей даже не могла себе представить, что потеряет кого-то из них. Для неё это было равносильно смерти. Её дети – это часть её жизни, её смысл, частички её любви. Аядар – это сердце Алмира, Мирадас и Ялуна – это живая любовь Рагнара. Они были её воздухом, и без них она задыхалась.
Рагнар как обычно, уже исчез по важным делам. Кей поднялась с постели и, миновав пустынные комнаты, спустилась вниз, на улицу. Прямо в дверях, она столкнулась с Орландом.
– Доброе утро, Орланд.
– Оно уже давно не доброе, Кей. Это утро такое же мрачное, как и вчерашнее, – бросил он.
– А почему вы один, где же Мариэль? – сменила тему Кей, глядя на хмурое лицо седьмого лорда.
– У Мариэль всегда находятся занятия, где бы она ни находилась. Теперь она отправилась лечить какого-то старого вождя. А я мучаюсь от мыслей, куда себя пристроить.
– Я знаю, куда вы так и не успели заглянуть! Пойдемте, я отведу вас к дальнему загону, там мы держим наших племенных лошадей. Аядар привез их из Охии. Это напомнит вам о родине.
Они шли довольно долго, огибая крепость с западной стороны. Когда Орланд увидел пасущихся вдалеке благородных скакунов, он тяжело вздохнул, поворачиваясь к Кей:
– Вы не поверите, у меня даже сердце защемило! От тоски только сесть и завыть осталось. До чего же хочется вернуться в свой замок!
Кей подвела его поближе к загону, показывая который из них, конь Аядара. Но
Орланд напряженно прислушался.
– Вы слышите, Кей? Неподалёку какое-то странное ржание. Лошади … отвечают ему!
Кей обошла загон с другой стороны и, вскрикнув, ухватилась за Орланда. По широкому пастбищу, к ним на встречу, во весь опор мчался белоснежный единорог. Подскакав к загону, он громко заржал и ударил копытами по перекладине, удерживающей деревянные ворота. Лошади ринулись к нему, ломая ограждение. Единорог развернулся прочь, уводя за собой маленький табун.
Орланд и Кей даже оглянуться не успели, как они скрылись из виду.
Орланд ошарашено взглянул на побледневшую Кей, которая что-то бормотала себе под нос.
– Что это значит? Кей, вам дурно? Наверное, нужно что-то предпринять?
И тут Кей вдруг неожиданно крикнула, тряся его за рукава, вконец испугав седьмого лорда:
– Нужно бежать к Рагнару!!! Это же пилигрим! Они нашлись! Он увёл лошадей, и сделал он это не просто так! Ты понимаешь? Это же был Фанфарас!
– Спокойно, возьмите себя в руки, Кей! – Орланд в свою очередь, потряс её за плечи. – Толком можно всё объяснить?
– Фанфарас знает, где наши сыновья! – прокричала Кей, вырываясь.
Она бежала вдоль крепостной стены, когда её догнал Орланд, осаждая возле неё невесть откуда взявшегося коня.
– Отобрал у конюха, – просто пояснил он. – Давайте руку, полезайте на лошадь, так мы доберёмся до Рагнара гораздо быстрее!
Удивлению Рагнара не было границ, когда он увидел мчащуюся галопом лошадь, которая несла на себе его жену и седьмого лорда. Рагнар, вместе с Кэром и генералом варнов, как раз стояли возле казарм, когда ему в объятья сползла Кей, и захлебываясь от эмоций прокричала:
– Фанфарас вернулся! Единорогом он увел охийский табун! Мы его видели!
– Где?! – Глаза Рагнара вмиг сощурились, превращаясь в два острых лиловых лезвия.
– Они поскакали на юго-запад, – пояснил Орланд, не слезая с коня.
Генерал Эйк, свистом подозвал к себе стражу:
– Просигнальте постовым на дальние рубежи западной и южной границы быть на чеку! Если они видели лошадей, пусть высылают следопытов! Нам нужен единорог!
– Кей, родная, успокойся, – Рагнар обнял её за плечи. И тут вдруг он закрыл глаза, опустив голову. Пристально наблюдая за мужем, Кей заметила появившуюся улыбку в уголках его губ. Рагнар медленно поднял голову и взглянул не неё уже другими глазами. В этом сочном сиреневом цвете ожила радость!
– Что? – прошептала Кей, боясь спугнуть его улыбку.
– Они вернулись? Тео и ваши дети? – высказал своё предположение Орланд, тоже не сводивший глаз с лица Рагнара.
Рагнару стоило лишь взглянуть на седьмого лорда, как тот уже обо всем догадался. Хлестнув лошадь, Орланд ветром сорвался с места, оставляя за собой клубящийся столб пыли.
– Значит, да?! – у Кей замерло сердце, и если бы она могла она бы полетела вслед за Орландом, чтобы как можно скорее убедиться в этом.
– Я чувствую их. Через тебя. Они живы и направляются к нам! Теперь можешь плакать, но только уже от счастья! – улыбнулся Рагнар, стирая с её щеки скатывающуюся слезинку.