Тимереки
Шрифт:
Аядар, жестом остановил идущую за ним цепочку людей. Он припал к земле, прислушиваясь к её вибрации. Мирадас тоже, присел рядом с братом, приложив ладонь к теплой земле.
– Похоже, к нам приближается табун или какое-то стадо, – проговорил Аядар. – Нам лучше уйти с этой тропы, спрячемся под деревьями.
– Разве в этой части материка гуляют такие большие стада? – Мирадас вопросительно взглянул на брата. – В любом случае ты прав, нам нужно укрыться.
Впереди, сквозь жидкие заросли молодых деревьев и кустарников, Аядар заметил мелькнувших лошадей. Они действительно неслись в их сторону, но когда Аядар увидел, кто ведет этот табун, он, вместо того чтобы сойти с их дороги, понесся на
– Это уже странно, – произнесла Ялуна, обращаясь к Мирадасу, ничуть не удивившаяся поведению старшего брата. – Он что попутал своё племя?
– Вряд ли. Это же старик Фанфарас, и он примчался навстречу своему любимому ученику. А вот эти лошади наши, присмотрись, это же лошади из конюшни правящего совета!
– Что-то я запутался, – прервал их Лукаш, – Лошадь – это учитель Аядара? – он удивленно сморщился.
– Да смотри ты, – толкнул его локтем Тео.
На расстоянии всего нескольких метров от Аядара, единорог в прыжке, не сбавляя бег, принял образ человека и, достигнув, юноши, схватил его в объятья.
– Хвала небу, мой мальчик, ты жив! – проговорил он, крепко прижимая к себе Аядара.
– Ну что, подойдем поближе, познакомитесь, – Мирадас обвел взглядом остальных. – Пилигрим мудро привел для нас ровно шестерых лошадей. Так что обратная дорога будет быстрее, чем мы думали.
Лошади, удерживаемые силой пилигрима, послушно стояли рядом, похрапывая и закусывая удила. Повернувшись навстречу приблизившемуся Мирадасу, Фанфарас расплылся доброй и светящейся радостью, улыбкой:
– Ну, здравствуй мой славный будущий правитель! Приветствую тебя, юный муж, и преклоняюсь перед твоей силой и твоей братской любовью! Ты выдержал испытание Мирадас! Теперь с чистой совестью, тебе можно доверить целое государство! – сказал он, обнимая Мирадаса.
– Значит, это ты все подстроил?
В глазах пилигрима отразилась радуга, перетекавшая из цвета в цвет, и озаряющая его серую кожу. Взглянув на серьёзного Мирадаса, мягкими синими глазами, он по-отечески, тепло произнес:
– Я не вправе кроить миры и судьбы людей по своему усмотрению. Я лишь покорный слуга этого мироздания. Всё, что с нами происходит, происходило, и будет происходить – это все план великого Аша, разума бесконечной вселенной, который правит нашими судьбами, и где наши пути зависят от нашего выбора и благосклонности небес. Поэтому, то, что произошло – это было отчасти судьбой Аядара, отчасти вашими судьбами и выбором каждого из вас. Все что мы сейчас имеем – это человеческий выбор, который приняла верховная справедливость. Все мы тесно сплелись в этой жизни. Вы уже ощутили, и ещё испытаете на себе, верность и любовь того, кто рядом, друзей, родных, как это важно, чтобы цепь связанных судьбой на горных перевалах жизни не разорвалась. Мы все зависим друг от друга. Я хотел бы поблагодарить тебя Мирадас, всех вас, и тех, кто остался там. Я ещё скажу своё слово перед народом Ашварума, перед нашими гостями, а пока я бесконечно счастлив вашему возвращению и желаю познакомиться с остальными.
– Да, Ялуна, девочка моя, – добавил он, – Иди я тоже обниму тебя! Ты такая отважная и уже такая мудрая! Как же быстро ты выросла наша красавица! – Фанфарас прижал к себе, смеющуюся Ялуну. После, он перевел взгляд на Теодора и широко улыбнулся:
– Я вижу, в этом юноше течет охийская кровь! Она гордо бурлит по его горячим венам, но его сердце широко и душа светла. Он станет нам больше чем другом. Как звать тебя, непокорный храбрец?
– Я Теодор, сын седьмого лорда Орланда и правительницы Азарона, Мариэль, – с достоинством ответил Тео, поклонившись пилигриму.
– Вижу твоё происхождение благородно, о Теодор, но это не твои заслуги, это всего лишь твоё наследие. А ты гордись своими поступками, совершенным добром и завоеванной любовью. Да хранит тебя великий Аш. – Ответил пилигрим смущенному
– А кто же ты, странник? – Фанфарас сощурившись, повернулся, и смерил Лукаша желтыми глазами. – Я вижу в тебе неспокойный нрав, силу и смелость свободного волка, вижу ярость и добродетель, вижу боль и радость, вижу ищущую душу человека и загнанную в неё суть зверя, вижу мощь и слабость, напористость и уступчивость. В тебе одном уместилось два существа, я понимаю тебя, ты сродни моему племени, но ты не из этого мира.
– Мудрец, мог бы ты помочь мне вернуться в мой мир? – с нетерпением проговорил Лукаш, не спуская глаз с пилигрима.
– Твоя вера и надежда радуют меня, я подумаю, как можно тебе помочь сын стаи. Твоя дружба и сила верности откроют проход. Ваши душит отныне связаны, твоя и Аядара, поэтому и судьбы переплетутся. Я слыхал о Джафрат-Кире. Мы пилигримы никогда не бываем в вашем суетном мире, нас там подстерегает опасность, а вот тимереку из клана волков это вполне под силу.
– Но …
– Терпение юноша, – останавливая порыв Лукаша, проговорил Фанфарас, переводя взгляд на Майю.
Не выдержав проникновенного взгляда его уже зелёных глаз, Майя опустила голову, но пилигрим все равно заговорил с ней:
– А ты как попала сюда, трепещущая душа? Зачем оставила свой мир? Почему столько печали и скорби в твоих глазах?
– Меня зовут Майя, – поднимая глаза, тихо ответила она. – Мой отец передал меня под опеку Аядара.
– Хм, – Фанфарас погладил себя за подбородок, задумчиво рассматривая девушку. – Твой отец очень любил тебя, не кори его за такое решение, иногда нужно уметь принимать, то, что нам даёт судьба. Тем более что здесь ты обретешь другую любовь, с силой урагана и сладостью мёда, и эта любовь станет смыслом твоей жизни, Майя. Расправь плечи, раскрой пошире свои глаза и улыбнись. Твоё доброе сердце, пытливый ум, женская ласка и красота усыпят твой путь лепестками душистых цветов, ты возьмёшь в свои руки лучи солнца и совьешь из них сеть для мужского сердца. Всё будет хорошо, здесь не причинят тебе вреда. Ты веришь мне?
Майя еле заметно, согласно кивнула в ответ.
– Ну что ж, тогда пора возвращаться в Ашварум!
– Погоди, учитель, – Аядар остановил его, положив руку ему на плечо. – Я, конечно, очень хочу увидеть родных, но я так же желаю узнать, почему я не чувствовал связи с пилигримами? Почему рог молчал, словно мертвая кость? Я не ощущал твоей силы.
– Да это так. Поэтому я так несказанно рад, что ты справился, и что Мирадас вовремя пришел к тебе на помощь. Когда тебя захватили, я это почувствовал, но сделать ничего не смог. Эти люди по своему незнанию или злому умыслу использовали рог против моего племени. Через него из нас начали вытягивать силы, и мы не могли это остановить. Чудовищные машины сосали нашу энергию. Поэтому нам ничего не оставалось, как спрятаться в пространственном коридоре и ждать, там мы были недосягаемы, но и помочь оттуда не было возможности, это же неживое лишенное всякой энергии промежуточное пространство. Как только вы вернулись мы тоже вышли из своего укрытия, – терпеливо пояснил пилигрим, улыбаясь уголками губ. – Давайте уже отправляться в путь, мне ещё предстоит серьёзный разговор с Рагнаром, – сказав это, он снова принял образ единорога, перевернувшись в воздухе, словно невесомая пылинка.
– Чудесно, – проворчал Лукаш, глядя как легко Ялуна, Мирадас, Аядар и Тео вскочили на неоседланных лошадей. – А если я вам скажу, что никогда не ездил на этих животных? Они тоже боятся меня, ведь они чувствуют кто я! Посмотрите на них!
– А я не смогу удержаться без седла, – в свою очередь проговорила Майя. И в это же самое время они услыхали топот копыт ещё одной приближающейся лошади. Из-за рощи показался сам лорд Орланд. Его цепкий взгляд остановился на сыне. В чёрных глазах седьмого лорда читалось осуждение и обида. Но, невзирая на это Теодор, гордо приосанившись, улыбнулся и тронул свою лошадь навстречу отцу.