Тимереки

Риз Лаванда

– Здесь красиво, правда, Кей? Бабочки … они такие огромные оранжевые и кружат как опадающие листья клёна. А птицы, ты видела? – Анжела легонько толкнула Кей, стараясь отвлечься от тревожных мыслей.

– Красиво? Не знаю. Вся эта красота окутана слишком мрачными догадками. Мне всё хочется проснуться за день до того, как мы отправились в Канаду, – сухо ответила Кей. Её все больше раздражал тот абориген, который рассматривал её ладони. Он шел справа от неё и всю дорогу бросал на неё изучающие взгляды, и взгляд этих липких гипнотических глаз невозможно было переносить спокойно. В таких глазах сложно было увидеть душу и намерения человека, его мысли будь то добрые или злые не отражались

в них, от этого было ещё страшнее. Только мимика этих людей могла выдавать эмоции, и то приблизительно, насколько могла разобраться в них Кей. Она тоже украдкой наблюдала за ним. Его лицо казалось ей спокойным, когда он ловил на себе её взгляды, в уголках его губ появлялась еле заметная улыбка, при этом он слегка опускал веки и его пушистые ресницы прикрывали эти удивительные глаза.

Замечая попадающиеся на их пути вроде бы спелые на вид ягоды на кустах или фруктовые деревья, плоды которых так соблазнительно свисали в зоне досягаемости, девушки все сильнее ощущали свой голод. Он пульсировал в мозгу, заглушая страх, сводил желудок, отражаясь болью на лице. Это неприятное чувство было так требовательно!

Отметая осторожность, Кей потянулась к ветке кустарника и сорвала красную ягоду. Её любопытный друг тут же схватил её за руку, заставив выбросить такую аппетитную на вид пищу. Он что-то сказал ей на своем языке, при этом лицо его стало очень серьёзным.

– Я не понимаю тебя! Я просто хочу, есть! – громко произнесла Кей, глядя ему прямо в глаза. Абориген изучал её лицо всего несколько секунд, затем быстро отвернулся, что-то ища глазами под ближайшими деревьями. Он отошел на несколько метров в сторону и в высокой траве подобрал горсть розовых продолговатых плодов. Абориген раздал плоды девушкам, причём Кей получила свой фрукт последней. Не обращая больше внимания на пристальные взгляды аборигенов, она нетерпеливо и с наслаждением вонзила зубы в мягкую и сочную мякоть плода. Он оказался таким вкусным, казалось, что вкуснее этого она никогда и ничего в жизни не ела. От удовольствия Кей даже закрыла глаза, запоминая вкус сладкого фрукта. Немного утолив голод, Кей снова взглянула на загадочного хироманта. Он откровенно улыбался, что-то комментируя своим соплеменникам.

– Ну, хоть и на этом спасибо! – проговорила Кей. – А они не такие уже и тупые, – сказала она, обращаясь к подругам.

– Уже фаршируют, – промычала Мэл, дожевывая фрукт.

– С чего ты взяла, что они каннибалы?! – не выдержала Анжела, нервно отворачиваясь от неё.

Теперь их путь лежал вверх по склону. Лес закончился, они продвигались среди нагромождения камней, по потрескавшейся кирпичного цвета земле.

Природная скальная стена преградила им путь, но на уровне человеческого роста, прямо из-под земли образовалась расщелина, в которую легко проходили широкоплечие аборигены.

Перед ними развернулась холмистая местность, раскинувшая свои границы к самому горизонту. Вдалеке на солнце поблескивала голубая вода озёр. Местами холмы и ложбины заросли зелеными рощами. И повсюду виднелись жилища аборигенов. Они были похожи на вигвамы индейцев, только намного шире и в виде неправильного ромба. Здесь их были сотни, а может быть и больше. Чем ближе они подходили, тем многочисленнее становилась толпа любопытных. Женщины в свободных светлых платьях до колена с замысловатыми орнаментами и красиво уложенными длинными волосами, вскрикивали от удивления, глядя на необычных пришельцев. Дети тыкали в них пальцами, галдя на своем странном языке.

– Все такие же фиолетики, – заметила Мэл.

– Мы произвели фурор среди местного населения, – угрюмо проговорила Кей.

– Спасибо хоть камнями в нас не швыряют.

Неужели они нас всё-таки сожрут? Может быть, хоть покормят нас нормально перед смертью! – продолжала сыпать черным юмором Мэл. – Некоторые люди ищут оригинальные способы отметить свои юбилеи или свадьбы, а мы имеем возможность экзотически умереть. Быть съеденными этими мумитролями.

– Мэл, твой фатализм, сейчас очень кстати!– содрогнулась всем телом Лита.

Их привели, на какую-то площадь, где под раскидистыми высокими деревьями стояло несколько, выделяющихся среди остальных вигвамов.

– Похоже, это их центральная улица. Сейчас нас будут представлять вождю! – Кей распрямила спину и закинула волосы на плечи.

Действительно, из шатра вышло двое седовласых мужчин. Один из них был одет в белые одежды, весь увешанный амулетами, бусами из костей и деревянными браслетами. Жилетка второго была расстёгнута и на груди виднелась татуировка в виде огромного солнца. Его волосы были собраны в пучок, а в левом ухе красовалась увесистая серьга. И никаких тебе жезлов, головных уборов из перьев и одежды из шкур. Эти двое подошли к ним с чувством собственного достоинства, гордо вскинув головы.

Так как понять о чём они говорят, было невозможно, Кей просто наблюдала за скользящими эмоциями на их лицах. И сделала вывод, что тот дед в белых одеждах был самым злым и походил на шамана.

Их скептически осмотрели со всех боков, правда прикоснуться не посмели или же побоялись заразы. А затем двое воинов сопроводили девушек в подобие сарая и закрыли массивную деревянную дверь на засов с обратной стороны.

– Ну, вот мы и пришли! – Мэл рухнула на ворох сена в углу.

– Моя голова отказывается соображать. Куда мы попали, кто эти люди, что с нами сделают. Мне уже все равно, – безразлично произнесла Лита.

Кей села на пол у двери и закрыла глаза. Усталость и нервное напряжение сделали свое дело, они свалили их с ног, отбирая желание говорить и думать, погружая в такой долгожданный отдых и дремоту.

Снаружи наступили сумерки. В сарае начало темнеть. Дверь неожиданно приоткрылась, впуская позднего посетителя. Гостем оказался её знакомый, молодой хиромант. Пристроив факел у двери, не спуская с неё глаз, он снова схватил за руки ничего не понимающую Кей, развернул её ладони к себе и в который раз стал пристально их рассматривать, как будто убеждаясь в чём-то. Это продолжалось так долго, что у Кей затекли ноги от неподвижного положения. Остальные девушки притихли, настороженно наблюдая за этой картиной, но абориген не обращал на них никакого внимания. Через время его поведение стало ещё более странным. Он заговорил с ней, глядя ей в глаза. Так как сидел он к ней почти вплотную, она легко могла рассмотреть его лицо. Удивительно, но оно выражало боль, сожаление и … доброту. Кей ничего не могла понять и удивленно наблюдала за ним как за психом.

Он поднес её ладони к своему лицу и очень медленно и нежно стал касаться их кончиком своего носа и мягкими губами. Кей совсем обалдела от такого поворота, но ей было приятно и щекотно. В следующую секунду, он вдруг резко выпрямился, громко бросив какое-то слово, и зажал её руки стальной хваткой. Блеснул нож, острое лезвие которого молниеносно прошлось по её ладоням, оставляя глубокие раны.

Кей закричала что было сил. Абориген отпустил её так же неожиданно, как и схватил. Она отшатнулась в сторону, с ужасом глядя то на него, то на свои трясущиеся окровавленные руки. Боль была невыносимая. Кей стонала и раскачивалась из стороны в сторону, слёзы безудержно катились по щекам. Абориген неподвижно стоял рядом. Кей подняла заплаканные глаза и с немой мукой на лице взглянула на него.