Титаник
Шрифт:
«Меня немедленно обо всем проинформировали. Интересно, что в критические минуты в памяти удивительно четко запечатлеваются второстепенные детали. Я, например, хорошо помню, как открылась дверь моей каюты, расположенной по соседству со штурманской рубкой. Я только что лег, еще не успел уснуть и в полусне спросил себя: «Черт побери, какой нахал лезет ко мне в каюту, да еще без стука?»
Потом первый помощник огорошил меня фактами, и, не сомневайтесь, я очень быстро пришел в себя и уже не думал ни о чем другом, кроме как сделать все, что было в силах «Карпатии», по оказанию необходимой помощи. Переданное мне сообщение казалось настолько невероятным, что, хотя я и приказал немедленно повернуть судно — мы шли из Нью-Йорка в Гибралтар и другие средиземноморские порты, тогда как «Титаник» шел мимо нас курсом на запад, — я вызвал радиотелеграфиста и удостоверился, что ошибки быть не может».
— Вы уверены в том, что именно «Титаник»
— Да, сэр, — прозвучал решительный ответ.
Радиотелеграф в то время еще не был настолько совершенным и надежным, как спустя несколько лет, поэтому капитан снова спросил:
— Вы абсолютно в этом уверены?
— Конечно, сэр, — ответил радист.
— Хорошо, — сказал капитан, — тогда передайте им, что мы идем к ним с максимальной скоростью, на какую только способны.
Совершенно невероятный факт: если бы единственный радист, работавший на «Карпатии», не был настолько увлечен работой и не задержался у передатчика, хотя давно уже имел право уйти отдыхать, наконец, если бы он просто выключил аппаратуру всего на минуту раньше, имена многих из потерпевших кораблекрушение, которых «Карпатия» через два часа подобрала в холодном море, пополнили бы страшный список погибших пассажиров «Титаника».
Второго помощника капитана Джеймса Биссета разбудила неожиданная суета вокруг. Он вскочил с постели, быстро оделся и поспешил на мостик. Там первый помощник сообщил ему, что «Титаник» столкнулся с айсбергом и подает сигналы бедствия. Капитан Рострон тем временем бросился в штурманскую рубку и по координатам «Титаника», которые ему передал радист, очень быстро определил местоположение «Карпатии» на данный момент и рассчитал новый курс. Он определил, что «Титаник» находится северо-западнее «Карпатии», в 58 милях от нее. Затем он приказал рулевому держать курс 308°. Рулевой повторил приказ и начал поворачивать судно. Через пять минут с момента приема сигнала бедствия «Карпатия» уже шла на помощь! И хотя обычно ее скорость составляла 14 узлов, но в ту ночь через три с половиной часа она достигла 17 узлов.
С первой минуты, как капитан «Карпатии» узнал о сигналах «Титаника», для него началась многочасовая и напряженная работа. Еще находясь в штурманской рубке и определяя координаты судна, он увидел, что помощник боцмана с группой матросов собираются драить палубу. Он подозвал его, приказал оставить обычную работу и без шума начать готовить к спуску все спасательные шлюпки. Младший боцман от удивления разинул рот.
— У нас все в порядке, — заверил его капитан, — мы идем на помощь другому судну, которое терпит бедствие.
Нужно было сделать тысячу и одно дело, и Рострон начал не откладывая.
Он вызвал на мостик старшего механика Джонстона, кратко сообщил ему, что произошло, и заметил, что дорога каждая минута. Он приказал вызвать в машинное отделение свободную от вахты смену, выжать из котлов максимум возможного, для чего весь пар до последней унции подавать в машины и прекратить его использование на другие цели, в том числе и на обогрев помещений.
Старший механик ушел собирать своих ребят, которые, только услышав, что от них требуется, тут же принялись за работу, многие в спешке даже не успели как следует одеться, а капитан вызвал первого помощника Дина, судового врача Фрэнка Макги, распорядителя рейса Брауна и старшего стюарда Гарри Хьюза. Первому помощнику он приказал подготовить к спуску спасательные шлюпки, открыть все входные порты в бортах судна и подвести к ним свет, завести дополнительные тали, подготовить беседки для поднятия на борт раненых и больных и парусиновые стропы для приема детей; из всех входных портов спустить забортные трапы и приготовить грузовые сетки для подъема людей. Судовому врачу велено было подготовить все средства для оказания первой помощи, все обеденные салоны превратить в медпункты. Доктор Макги должен был взять под свой контроль ресторан I класса, врач-итальянец, оказавшийся на судне, — ресторан II класса, а врач-венгр — ресторан III класса. Распорядителю рейса, старшему стюарду и его помощнику было поручено принимать потерпевших кораблекрушение и направлять их в соответствующий обеденный салон для оказания медицинской помощи; они же должны были позаботиться об их питании и расселении, а также по возможности о регистрации. Старшему стюарду было поручено собрать всех своих людей, включая персонал кухни, и подготовить достаточное количество горячего кофе для всей команды «Карпатии», а также чай, суп, кофе, тонизирующие и спиртные напитки для пострадавших. У входных портов, в салонах и комнатах отдыха должны были быть приготовлены одеяла. Стюардам надлежало собрать вместе всех пассажиров III класса, чтобы освободить как можно больше постелей для размещения пассажиров III класса «Титаника». Других пострадавших в случае необходимости предполагалось разместить в курительном салоне, холле и библиотеке. Первому помощнику было поручено подготовить по правому и левому бортам баки с маслом на случай, если потребуется успокоить волнение моря при приеме пострадавших. Капитан
Экипаж «Карпатии» ждала огромная работа, которую необходимо было выполнить в предельно короткий срок. Поэтому офицеры и руководители служб тут же отправились к своим подчиненным и приступили к выполнению приказов капитана. Вначале многим было неясно, что же, собственно, произошло, почему вдруг среди ночи началась такая лихорадочная деятельность. Так, глубокий сон стюарда Роберта Х. Воога прервал чей-то голос, требовавший, чтобы он встал и оделся. В полутьме он услышал голоса своих товарищей и звуки, подтверждавшие, что они поспешно одеваются. Когда он спросил, что происходит, тот же голос ответил, что «Карпатия» наскочила на айсберг. Воог посмотрел в иллюминатор на черную морскую гладь и увидел, как вдоль борта пенится и уходит к корме вода — верный признак того, что судно идет на большой скорости. Было ясно, что с судном все в порядке, но причина неожиданной побудки и повышенной активности оставалась непонятной. Когда Воог и другие стюарды вышли на палубу, им поручили принести одеяла и пледы в обеденный салон I класса, сдвинуть столы и стулья, освободить место для импровизированных постелей и подготовить запас питья, включая спиртные напитки. Но ни он, ни другие пока еще толком не понимали, для чего все это делается. Наконец в четверть второго ночи пришел старший стюард Хьюз, собрал всех и сообщил, что «Титаник» столкнулся с айсбергом, тонет, а «Карпатия» спешит ему на помощь. Одновременно он попросил, чтобы в этой чрезвычайной ситуации каждый выполнял свои обязанности, как того требует устав службы и честь английского моряка. Затем все вернулись на свои рабочие места.
Несмотря на меры предосторожности, от некоторых пассажиров все же не удалось скрыть драматическую ситуацию и преподнести ее как совершенно нормальное плавание. Реакция была разной, в зависимости от склада ума и характера отдельных пассажиров. Анну Питерсон, которая еще не спала, удивило, что в то время, когда на всем судне свет обычно бывал уже погашен, сейчас он везде горел. Анна Крейн, которая тоже еще не легла и у которой, видимо, было очень острое обоняние, почувствовала запах кофе, что для часа ночи было довольно странно: после полуночи всякая работа на судовой кухне прекращалась. Обе женщины удивились, но не больше. Однако то, что обнаружил пассажир Говард М. Чейпин, вызвало его беспокойство. Он лежал на верхней койке в каюте на палубе А под самой шлюпочной палубой. За день до этого он видел, что на спасательной шлюпке сняли блоки подъемных талей. Сейчас его разбудили звуки, смысл которых через минуту он определил абсолютно точно: кто-то освобождал шлюпку от креплений по-походному. С каждой минутой Чейпин все больше убеждался в том, что на судне не все благополучно, если среди ночи готовится к спуску спасательная шлюпка!
Но наибольшую активность, вызванную любопытством и страхом, проявили пассажиры I класса, супруги Огден. Миссис Огден проснулась от необычного шума, доносившегося со шлюпочной палубы. Она принялась будить спавшего мужа и, когда он очнулся, попросила его прислушаться к тому, что происходит наверху. Луи Огден прореагировал в соответствии со своим настроением в данную минуту: он посоветовал супруге ничего не бояться и спать дальше. Но не получилось.
— Открой дверь и посмотри, что там происходит, — приказала она ему.
Пришлось подчиниться. В коридоре Огден увидел стюарда и спросил его, что означает этот шум.
— Ничего, сэр, просто наверху готовят шлюпки, — последовал ответ.
— Зачем? — удивился Луи Огден.
— Не могу сказать, сэр, — прекратил расспросы стюард.
С этим объяснением, которое ничего не прояснило, Огден вернулся в каюту. Супругу он, конечно, не успокоил, и она продолжала прислушиваться. Несмотря на все старания команды действовать как можно тише, миссис Огден пришла к выводу, что готовится спуск спасательных шлюпок. Через несколько минут она заставила мужа вновь выйти из каюты, чтобы попытаться разузнать побольше. На сей раз он встретил доктора Макги.
— Что случилось? — спросил Огден.
— Ничего не случилось. Прошу вас, вернитесь в каюту, это приказ капитана, — категорическим тоном сказал доктор.
Когда Луи Огден сообщил жене о результатах своей вылазки, оба после короткого обсуждения пришли к выводу, что произошло что-то серьезное, и начали одеваться. Неутомимая миссис Огден послала мужа за новостями в третий раз. И опять он встретился с доктором Макги. На сей раз доктор вообще не дал ему рта раскрыть, приказал вернуться в каюту и не покидать ее до тех пор, пока от капитана не поступит новых распоряжений. Но от Луи Огдена не так-то просто было отделаться, а поскольку супруги Огден находились с капитаном Ростроном в дружеских отношениях, это вынудило Макги в конце концов сказать правду.