Титановый бардак

Номен Квинтус

— Лаврентий Павлович, Гуля же давно все для допросов приготовила. У нее одних лишь профессиональных диетологов больше пяти сотен обучено, да еще и в работе проверено.

— Каких диетологов? Причем тут диетологи?

— Извините, профессиональный жаргон. Врачи, которые умеют использовать… назовем это «наркотик правды». Я как раз хотел предложить составить опросник для них… ну, список вопросов, которые они будут допрашиваемым задавать.

— Петр Евгеньевич, вы меня не перестаете удивлять. Ваше мастерство иногда потрясает, но иногда вы такое несете… Ваши эти… диетологи, они что, все свободно венгерским владеют? А у нас, даже если

выдернуть всех из наркоминдела, хорошо если сотня приличных переводчиков наберется. Сами понимать должны: венгров, русским языком владеющих, много — но для такой работы их привлекать…

— Согласен, это я не подумавши ляпнул. Однако, как говорится, возможны варианты.

— Ну-ка, ну-ка, я с удовольствием их выслушаю.

— Света сейчас занята подготовкой учебника русского языка для болгарских… специалистов. А я немного в курсе очень, скажем, эффективных методик подобного обучения. Если делом займутся специалисты — не такие, как я, а настоящие — то недели за три человек начнет относительно неплохо по-русски понимать и даже говорить.

— Тогда естественный вопрос: а где взять столько настоящих специалистов?

— Специалисты потребуются чтобы курс обучения составить. А потом Ира снимет обучающие мультфильмы и просто игровые фильмы, и если их контингенту крутить месяц по шесть часов в день, то процентов восемьдесят из них будут готовы к допросам нашими… диетологами. Насколько я понимаю, нас интересуют даже не столько признания, а свидетельские показания о преступлениях других?

— Ну, в целом — да.

— А вот на кого материал нароется, тех уже ваши специалисты внимательно поспрашивают.

— И сколько времени на всю эту программу потребуется?

— Мультфильмы по технике исполнения примитивные, их уже на студии рисуют… недели через три первые — уровня «очень хочу есть, продайте мне бутылку водки» и «можно выйти пописать?» — будут готовы. Базовый запас слов и выражений, пленные этот курс недели за две в большинстве освоят. Следующий — «да, я могу класть кирпичи» и «а где я грузчиков здесь найду?» — уже будем делать через игровые фильмы, я с Ириной поговорю, и, думаю, к концу августа и с этим справимся. Так что в конце сентября контингент будет для допросов в основном подготовлен.

— Интересный подход… Но вы ведь это для болгар готовите, а тут венгры.

— Да хоть папуасы: курс делается для людей любой национальности, русским не владеющих. То есть все же для людей с относительно европейским христианским менталитетом, но венгры под критерии программы полностью попадают. А потом и немцев начнем подтягивать поближе к русской культуре…

— Остается надеяться, что с этой программой обучения вы не…

— Не обделаемся? Лаврентий Павлович, люди, которые меня языкам учили, дали мне фарси на разговорном уровне примерно за три недели. С нуля дали… и очень жаль, что их больше нет с нами. Но мне они подробно объясняли что и зачем они делают. Понятно, того, что я запомнил, не хватит чтобы за месяц-два подготовить разведчика-нелегала — но нам-то этого и не надо?

— Ну, раз уж вы настаиваете, этим пока и занимайтесь. А можно Ирину Алексеевну не очень сильно в эту работу вовлекать? Есть мнение, что на должности министра культуры…

— Так Сталин согласился? Говорил же я Ире, что не стоит языком как помелом мести. Впрочем, это же как раз по поводу культуры? Пусть несет высокую русскую культуру в европейские отсталые массы! Честно говоря, не очень удивлюсь, если через два месяца

эти пленные будут Пушкина на память читать… «Евгения Онегина»… Целиком…

В конце августа, когда Советская армия подошла вплотную к Штеттину, Сталин в разговоре с Берией — при обсуждении очередного предложения товарища Сухова — заметил:

— Я понимаю, у тебя работа такая, но мне кажется… я теперь абсолютно уверен, что все, что делается в Девятом твоем управлении, делается на благо страны. Не ищи в их действиях каких-то скрытых смыслов, а просто проверяй, сможем ли мы это сделать.

— Ну и как тут не искать? Министр культуры выпускает фильм про австрийца, да еще называет фильм «Гений»!

— Фильм про Моцарта, а он на самом деле гением был. К тому же она этот фильм еще и на немецкий дублировала…

— На хохдойч и на винериш, это специально для австрияков. Зачем? У нее других забот нет?

— Есть, но в Австрии теперь большинство населения знает, что СССР с уважение относится к австрийской культуре.

— Ага, с уважением. Когда каждый седьмой австриец воюет в нами…

— А ты просто не знаешь, мне Шапошников вчера сказал: после того, как фильм этот Лукьянова в той части Австрии, которую мы уже отвоевали, показали, австрийцы в плен начали очень неплохо сдаваться. За три недели уже чуть больше ста тысяч их сдалось. Так что наш министр культуры знает, что надо делать.

— И из-за этого не нужно следить за тем, что они вообще делают?

— Лаврентий, это очень трудная война. И очень тяжелая. У нас большие потери в людях, меньше, чем у врагов, но очень большие. Возможно, что мы потеряем даже миллион человек… Но никто не обратил внимание на один удивительный в таких обстоятельствах факт. Ты знаешь, как называют в армии летчиц второго женского полка?

— Нет, а что?

— Сами себя они называет «Белые лебеди». А в войсках называют их архангелами Сталина. Эти ребята из Девятки сделали так, что каждого павшего бойца хоронят на родине, с почестями хоронят. Второй полк — это транспортный, только транспорт у них специфический: они погибших домой везут. Мы об этом даже подумать не смогли — а они не только подумали, но и сделали всё! Во втором женском почти двести машин, и больше шести сотен летчиц — потому что летают они практически круглосуточно. Не одни они павших перевозят, но сейчас, когда бои идут вдали от Родины, в основном они этим занимаются: перевозят погибших на Родину. И потом два других транспортных полка развозят их по домам. И каждый боец знает: если даже он погибнет, то все равно вернется на родину и могила его не будет безымянной. Родина помнит каждого своего героя — и ты представляешь, насколько повышается вера советских солдат в правоту нашего дела? Вера всех советских людей…

— Не знал…

— Они даже о мелочах позаботились: каждому павшему домину обеспечивают, каждого домой привозят, чтобы родные с ним проститься могли. Как думаешь, люди, которые даже это сделали — они что-то против СССР сделать вообще в состоянии?!

— Наверное, ты прав. То есть ты абсолютно прав. А еще я думаю, что если об этом станет широко известно в немецком тылу…

— Возможно это и было бы неплохим пропагандистским ходом… но ходом неправильным: нельзя превращать погибших наших бойцов в пропагандистский плакат. Достаточно и того, что наши солдаты это знают. Лаврентий, ведь они — твои люди, по крайней мере формально. Узнай, кто конкретно до этого додумался? Я просто поклониться этому человеку хочу.