Титановый бардак
Шрифт:
— И вы можете это гарантировать?
— В любом деле возможны неудачи. Но то, что из четырех упомянутых по крайней мере трое поставленные задачи выполнят, сомнений быть не может. А я вообще надеюсь на самый лучший результат. Просто потому, что уже знаю, что и кому предложить.
— Ну хорошо, предлагаю на этом совещание закончить. Мы чуть позже вам сообщим о нашем решении.
Когда все уходили, Сталин попросил Баранова на минутку задержаться:
— А как товарищ Баранов относится к идеям этих… дам?
— Товарищ Баранов с огромным удовольствием подчинится
— И что вам дает основания так думать? Самолет, который она построила?
— И он тоже, но лишь в малой степени. Я с ней впервые встретился, когда она фильм свой в Москве показала…
— Ах да, я уже и забыл, что она киношница.
— Ну так вот, я спросил, не может ли она спроектировать другой самолет, попроще чем её.
— Почему попроще?
— Её самолет очень дорогой выходит. А она через две недели ко мне снова прилетела и предложила делать скоростной бомбардировщик, сказала, что эскизный проект составила, а рабочий проект пусть Архангельский делает. Мы тогда к Александру Александровичу сразу направились, и она сказала, что самолет надо под микулинский М-13 проектировать. А самому Александру Александровичу нужно будет к ней подъехать насчет авиационных сплавов что-то уточнить.
— Это что за мотор?
— Неудачный проект, мотор не получился. Но она сказала, что пусть Микулин тоже к ней заедет, там ему помогут разобраться что было не так.
— И вы считаете, что этого достаточно чтобы так ей доверять?
— Мы с Александром Александровичем, то есть уже с Микулиным, в Боровичи съездили. В общем, про мотор за ужином поговорили, там все почти руководство Девятого отдела собралось…
— И что?
— Ирина Владимировна попросила кратенько рассказать, что там ломалось, Микулин сказал что клапана летели. А один из управления, вроде Сухов его фамилия, сказал, что просто сталь — говно и нужно какое-то натриевое охлаждение добавить. И по четыре клапана на цилиндр ставить. Потом предложил Микулину к нему с чертежами заехать, они мол вместе покумекают и за неделю-другую мотор доведут.
— За неделю?!
— Да. Еще и извинялся, что завод у него экспериментальный, быстрее сделать не смогут.
— Интересно.
— Это еще не интересно. Микулин через две недели привез сразу четыре новеньких мотора в Москву, их уже испытали и сейчас готовят для передачи производства в Рыбинск. Причем эти спецы из Девятого управления что-то сами пересчитали, и мотор стал на сто двадцать килограммов легче исходного изделия! И они отработали в НАМИ на стенде по четыреста часов! Там они, правда, какие-то хитрые сплавы использовали, но сказали, что Рыбинску они эти сплавы предоставят. А клапана хитрые для мотора, как Сухов сказал, пока в Боровичах будут делать. То есть сделают на тысячу первых моторов, а потом пусть в
— Да, это действительно… интересно.
— А Архангельский рапорт написал с просьбой перевести его в Боровичи…
— Думаете его отпустить? А что по этому поводу думает Андрей Николаевич? О том, что его первый зам уходить собрался?
— Скоростной бомбардировщик, который летает быстрее любого истребителя, нам нужен. А у Лукьяновой он его за год построит, так что мне мнение Туполева безразлично. Пусть Андрей Николаевич, как Ирина Владимировна говорит, сам что-то спроектирует. Он в принципе может, но зазнался и обленился — это я её слова передаю.
— Хорошо, мы пока согласимся с предложениями Девятого управления… А если у них что-то не выйдет… посмотрим.
— Ир, я, конечно, твою идею насчет авиационных КБ полностью поддерживаю, — начала Оля, когда пилотируемый Ирой самолет оторвался от взлетки Московского аэродрома, — конструкторов ты подобрала перспективных. Но остается вопрос: когда они под твоим руководством…
— Каким руководством? Разве что под присмотром…
— Да мне без разницы. Вот когда они обещанные самолеты спроектируют, то кто их выпускать-то будет? И где? Ведь судя по тому, что ты уже сотворить успела, нынешние авиазаводы сейчас такие машины вряд ли сумеют даже покрасить качественно.
— Я об этом тоже подумала. И решила, что нужно будет каждому из них выстроить по новому авиазаводу, как раз под эти самолеты и заточенные изначально.
— Просто блестящая идея! А на какие шиши четыре новых завода строить, ты не подумала?
— И об этом подумала… а что, Петруха тебе не доложил?
— О чём?
— О нашем новом предприятии в Швеции. Там уже человек двадцать работает, а всего будет, уже в апреле, правда в конце апреля, работать человек шестьдесят. Или даже семьдесят. И вот с выручки этой фабрики мы авиазаводы и выстроим.
— Что за фабрика?
— На самом деле это просто сборочный цех небольшой, тарное производство, на котором ящики деревянные собирают…
— Ты хочешь авиазавод выстроить на выручку с деревянной тары?
— Нет, ящики там делают чтобы основную продукцию упаковывать. А делать фабрика будет — то есть собирать из поставленных со второго экспериментального блоков — электрофоны. Ребятишки на нашей фабрике уже две неплохих модели придумали: хреновенький, который пойдет рублей по пятьдесят золотых, и получше — его будем толкать уже по паре сотен. Причем по паре сотен долларов.
— А покупатели об этих чудесах уже знают? Много ли найдется богатеньких буратин, желающих срочно нас осчастливить зарубежной копеечкой?
— Да овердофига найдется. Петруха, а точнее этот швед, который номинальный владелец фабрики, на открытии фирменного магазина в Стокгольме выставил двести штук дешевеньких и два десятка дорогих — и шведы всё раскупили за день! Ну, он запись организовал, причем не бесплатную — очередь на хреновый стоит двадцать крон, а на дорогой уже сто, и сейчас у него заказов на почти три тысячи девайсов. Это на третий день после открытия…