ТКС. Книга вторая
Шрифт:
Я резко произнесла:
– Никаких продолжений, товарищ Допустим Сильвер. Хватит, налюбовалась. Может, уже перейдём к делу?
– Строгая она у тебя… - Матрос взглянул на Кайлеана с неожиданным сочувствием.
– Ишь, королевишна… Небось, в ежовых рукавицах держит?
К моему возмущению Кайлеан Георгиевич трагически потупил взор.
– Ох, держит… - И добавил с глубоким вздохом: - Пикнуть не смею.
Я засопела, попугай заскрипел “Зла-ая, зла-ая кор-р-роле-е-ева”, а Сильвер - очевидно в припадке мужской солидарности - похлопал Кайлеана по плечу.
– Да-а, держись, браток…
– И Ваше Величество, - Сильвер поклонился Кайлеану.
– Хозяин приглашает вас к себе на чашечку грога.
– Гро-ога! Гро-ога!
– истово закивал попугай.
– Вы приглашаете нас на “Инфернальный”?
– спросила я (подразумевая надпись на бескозырке).
Сильвер оживился и потыкал пальцем за перилами.
– Дык вот же наш красавец, стоит под всеми парами, тока вас дожидается!
Мы с Кайлеаном посмотрели туда.
Внизу стояла та же землечерпалка. Может быть, и под всеми парами, я в землечерпалках не разбиралась. Рабочие побросали своё занятие и, сверкая белозубыми улыбками на смуглых лицах, радостно замахали нам, вроде как приглашая на свою посудину. Я осведомилась, глядя вниз:
– С парашютом будем прыгать?
– Зачем “с парашютом”? Шлюпка у берега стоит, пойдёмте, провожу… коли не испужаетесь.
– Приглашение принято, - спокойно сказал Кайлеан.
– Веди нас, слуга.
Матрос вновь поклонился и двинулся обратно, на Петроградскую сторону. Не успела наша маленькая процессия достичь берега, как впереди возник - хрестоматийно соткался из воздуха - невысокий лысоватый субъект в старомодной пиджачной паре.
– Верной дорогой идёте, товарищи!
– возвестил он, задорно картавя, в полуобороте явил весьма узнаваемый профиль с короткой остроконечной бородкой и засеменил впереди.
Если бы не странное появление, я бы точно решила, что уж этот-то ряженый, видала таких у “Авроры”. Кайлеан поднял руку и повелительно произнёс:
– Я не вызывал тебя, ищущий покоя. Уйди с моего пути, возвращайся в землю.
Идущий впереди вдруг споткнулся… просеменил ещё несколько шагов, потом снова запнулся, ещё пробежал и наконец с неожиданной мукой провыл:
– Не могу-у… - Он остановился и обернулся.
– Не могу уйти… не могу-у-у… У тебя есть власть… помоги… не могу уйти…
Глаза щурились, рот шевелился. Но стеариновое лицо было неживое, оплавившееся…
– Он и правда не может, - сказала я, сглотнув слюну.
– После смерти с ним поступили по-варварски.
– Под землёй, но не упокоен?
– Кайлеан обратился к страдальцу голосом грозного судии, и я покосилась на него с уважением.
– Вера в тебя была велика и вина твоя была велика, велики и посмертные муки. Возвращайся в пристанище, жди милосердия.
– Оно придёт?
– спросил тот дрожащим голосом, вытащил из кармана белый платок и промокнул лысину.
– От королевы уже пришло. Рано или поздно придёт и от других.
– А ты не мог бы?..
– шепнула я Кайлеану нерешительно.
– Такие случаи вне моей компетенции, - покачал головой он.
– Здесь твоя
Кайлеан свершил повелительный пасс и фигура истаяла, на прощание выкрикнув что-то про Фридриха, которому нужно прекратить подавать на ночь… что именно я уже не расслышала.
– Эх!..
– сказал матрос.
– Не случилось мирового пожара.
– Пло-о-охо р-р-раздува-али, пло-о-охо… - закивал попугай.
Что я, что Кайлеан, - мы оба оставили мысли на этот счёт при себе и без лишних дискуссий достигли того места, где у берега покачивалась на волнах обычная деревянная лодка. Наш сопровождающий сел на вёсла, деловито поплевал на ладони… потом недоумённо посмотрел на них, вытер ладони о брюки и произнёс:
– Чего это я?.. По щучьему веленью, по моему хотенью, вези-ка ты, лодка, сама!
– И лодка действительно тронулась с места. Вёсла сами по себе поднимались и опускались, с каждой секундой приближая нас к цели… которая, кстати, преображалась на глазах. Очертания невзрачной землечерпалки расплывались, колебались, вытягивались вверх… и вскоре перед нами предстал тёмный борт могучего фрегата под чёрными парусами.
– О-о-о… красиво… - сказала я, задрав голову и разглядывая корабль высотою с многоэтажный дом.
Матрос хмыкнул.
– Не смотря на безусловную истинность вашего высказывания, немного людей, Ваше Высочество, имели возможность выразиться таким образом об “Инфернальном”.
– Что же тогда говорили все остальные?
– поинтересовалась я, отметив, как изменился стиль речи “братишки”.
– Ничего. Обычно они просто визжали от ужаса, - любезно пояснил наш проводник, чья внешность также претерпела метаморфозу. Бескозырку сменил белый завитой парик, впрочем, изрядно потрёпанный и засаленный до серого оттенка. Тельняшка никуда не делась, но теперь её прикрывал красный парчовый камзол с золотым позументом, и под мышкой у матроса оказался костыль, потому что теперь он был нужен.
– А нога где?
– невольно спросила я, метнув взгляд на грубо вытесанную деревяшку, заменившую ногу и крепко упиравшуюся в дно лодки.
– Право, какие пустяки, - отмахнулся Сильвер.
– Ногой больше, ногой меньше…
Действительно, чего мелочиться, - согласилась я.
– И птичке, наверно, так привычнее?
– Гармо-ония!
– одобрил попугай.
Вдруг чёрная стена пришла в движение, вода вокруг корабля заволновалась, опасно закачалась и наша лодка. Я осознала, что парусник постепенно уходит под воду, и с тревогой посмотрела на Кайлеана, но он оставался невозмутим, только быстро обхватил меня за талию и притянул к себе, помогая удерживать равновесие. Когда уровень палубы снизился до приемлемой высоты, сверху спустили трап с верёвочными перилами - Сильвер первый ступил на него. Вслед за ним шагнул Кайлеан, а затем и я… тихонечко вздохнув. Парусник не стал превращаться в “Наутилус”. Я уж вообразила, что это произойдёт, и под водой мы встретимся с кем-то вроде сумрачного, но благородного капитана “Немо”. Однако наш пока что неведомый хозяин предпочёл в качестве антуража пиратский бриг, и это внушало некоторое беспокойство.