Тлеющий уголек
Шрифт:
– Тебе не нужно ничего говорить.
– его ладони путешествуют вверх по моим рукам, на мои плечи, чуть ниже шеи, оставляя водяной след на коже.
Мое сердце хаотично бьется в груди, и его телефон выпадает у меня из рук. Он трогает меня, и я не слышу звуков смерти так же, как когда меня трогает Ашер. Господи. Как это может быть? Как я могу пройти через девятнадцать лет, задыхаясь от смерти, а потом вдруг в мою жизнь примерно в одно и то же время входят двое парней и дарят мне тишину?
Но Камерона вселяет другую тишину, нежели Ашер. Это намек на статику
– Твое сердце бьется так сильно, - шепчет он с надменной ухмылкой, надавливая ладонью на мою грудь, над неконтролируемым сердцем. Он опускает голову к шее и слизывает воду с кожи. Это кажется неправильным и, одновременно, почему-то правильным. С каждым дюймом его губы все ближе и ближе, и с моих губ срывается невольный стон, когда другая его ладонь скользит вверх по моей груди. Я чувствую себя загипнотизированной и начинаю капитулировать в его руках, когда он тянет вниз топ, и моя грудь вздымается от рваного дыхания.
– Боже, твой запах и вкус так хороши, - шепчет он, посасывая изгиб моей груди, а другой рукой блуждает по рубашке. – Ты такая аппетитная.
Я работаю над протестом, когда он стремительно отстраняется с насупленным лбом, глядя мне за плечо. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что же он увидел. Блестящий Мерседес Маккензи сворачивает с дороги, направляясь прямо к нам.
– Ты пригласил её сюда?
– спрашиваю я, нахмурившись.
Его взгляд прикован к машине, и он качает головой.
– Нет, я удивлен так же, как и ты.
Автомобиль резко останавливается возле джипа, подняв облако пыли. Дверь открывается и выходит Маккензи, поправляя розовое неоновое платье и опираясь на капот, её ноги на высоких каблуках шатаются на камнях. Распахивается пассажирская дверь и появляется ее лучшая подруга, Дана Миллард.
– Ты, должно быть, шутишь, - бормочу я с тяжелым вздохом.
Камерон поднимает брови.
– Что? Ты ее не любишь?
– Честно говоря, нет, - говорю я, и, по какой-то странной причине, он улыбается.
Маккензи машет рукой, направляясь в нашу сторону.
– Эй, я не знала, что ты будешь здесь.
– она подходит прямо к Камерону, многозначительно поглядывая на меня.
– Я думала, ты сегодня занят.
Вниз по дороге катится грузовик, сопровождаемый линий внедорожников, грузовиков, автомобилей. В субботу вечером, вероятно, сюда направится весь Университетский городок.
Камерон смотрит на меня.
– Я занят.
Маккензи надувает нижнюю губу.
– И что, ты не останешься на костер?
– Может быть, мы могли бы остаться...
– он колеблется, ожидая, что я соглашусь.
– Если ты
– мои глаза скользят по лесу, я пытаюсь определить, сколько времени мне потребуется, чтобы вернуться домой. Последнее, чего я хочу, это оставаться здесь. Эта вечеринка не того типа, куда меня обычно приглашают, и я не хочу сидеть здесь, чтобы все называли меня убийцей.
Он улыбается и гладит мою руку.
– Звучит хорошо.
– он идет к берегу, чтобы забрать свою рубашку.
Маккензи следует за ним, как преданная собачка, задев меня плечом, проходя мимо; связали и заткнули рот, руки связаны, ты готова умереть, красавица?
– Смотри, убийца, - её глаза горят ненавистью.
Я показываю ей средний палец, и она закатывает глаза, догоняя Камерона.
– Почему ты весь мокрый?
– она хихикает и кокетливо похлопывает его по груди, скользя ладонью по мышцам.
Я тру места, где он прикасался ко мне, стирая влагу и ощущения от его прикосновений. Я беру телефон Камерона и набираю Рэйвен, а вокруг подтягивается все больше машин и грузовиков. Люди выскакивают из маши; с некоторыми я учусь в школе, некоторые старше.
– Эй, Рэйв, - говорю я, когда она отвечает.
– Мне нужно, чтобы ты забрала меня.
– Что?
– кричит она.
– Эм, о чем ты говоришь? Разве вы не веселитесь?
Камерон вроде веселится. На берегу он надевает рубашку, позволяя Маккензи пожирать его голодным взглядом, словно умоляющим, чтобы он сорвал с нее платье.
– Ты можешь просто приехать за мной?
– спрашиваю я, отрываясь от скоро-быть-порно-сцене.
– Пожалуйста.
– Да, конечно, дорогая, - кричит она сквозь музыку на заднем плане.
– Где ты?
Соединение прерывается, так что я обхожу машину и поднимаюсь к дороге, горбя плечи, когда двое парней проходят мимо меня, неся бочонок.
– Я на озере, - говорю я, но её голос пропадает, и я поднимаюсь еще выше по дороге. Эй, Рэйв, ты меня слышишь?
– сигнал умирает, и я вздыхаю, подходя к верху дороги, прямо к границе с асфальтом. До сих пор нет сигнала, и я перехожу шоссе.
Примерно через милю у меня все еще нет сигнала. Сейчас полдень, но уже грохочут тучи, а в воздухе пахнет надвигающейся грозой. Я продолжаю идти, не имея ни малейшего желания развернуться обратно, наблюдая, как у меня над головой парит ворон.
– Оставь меня в покое, глупая птица, - взываю я.
– Лети, преследуй кого-нибудь другого.
Он наворачивает круги, каркая, с крыльев падают перья. Я ловлю одно и кручу между пальцев, пытаясь вспомнить, были ли такие же на месте преступления моего отца. Я видела мешок с ними лишь однажды, когда меня допрашивали, но думаю, что те были немного больше.