Тьма императора
Шрифт:
— Да, разумеется, — ответила София. Она ни капли не удивилась — все нормальные родители хотят что-нибудь обсудить с аньян, а у императора явно нет другого времени на разговоры. Но сердце все равно чуть сжалось от волнения. — Вы… опять через камин или?..
— Или в дверь, как нормальный человек? — он покачал головой, по-прежнему улыбаясь. — Я хожу через огонь, Софи. Привыкайте. — Да я не возражаю, — почти прошептала девушка, чуть смутившись. — Я просто…
— Я понял, — прервал ее император, подошел ближе и, погладив по головам Агату и Александра, направился к камину. — До скорой встречи. — Пока, пап! — закричали
Около часа дети водили Софию по оставшимся комнатам парадного этажа, а потом с горящими энтузиазмом глазами предложили сходить в оранжерею. — Давайте, — сказала она, прекрасно понимая — это неизбежно. И чем скорее она согласится, тем лучше. Кроме того, София никогда не была из числа тех людей, которые откладывают проблемы в долгий ящик — она, наоборот, предпочитала решать их как можно быстрее. Они с мамой не выжили бы, если бы вели себя так же, как отец.
Сегодня наследников сопровождали другие охранники, но выглядели не менее внушительно, чем вчерашние. Шли за ними и Софией двумя тенями, и она вновь подумала, что привыкнуть к такому будет сложно.
«А ведь император ходит через огонь без всякой охраны. Интересно… Получается, наследников охраняют сильнее, чем его самого. Или я ошибаюсь?»
Оранжерея находилась в саду и, выйдя на улицу, София зажмурилась от удовольствия — весна разгоралась все ярче. Небо было насыщенно-голубым, на деревьях уже пробивались нежно-зеленые листочки, и птицы весело и радостно чирикали.
— Ух! — воскликнул Александр, и София с удивлением поняла, что смотрит наследник на нее. — Какая вы… лыжая, Софи! Как огонь! На солнце еще лыжее! — Вы похожи на Вано Вагариуса, — сказала Агата с улыбкой, и София насторожилась. — мы раньше думали, он — самый-самый рыжий, но вы можете с ним конке… конко… конкерировать?
— Конкурировать. Это значит, соперничать. А… кто такой Вано Вагариус? Имя было смутно знакомым. — Глава комитета безопасности. Мы вам его обязательно покажем! — проговорила Агата весело. — Вы же должны увидеть, на кого так похожи.
«А вот этого, в отличие от встречи с императрицей, лучше бы избежать…» — Там оланжелея! — подпрыгнул Александр, указывая рукой куда-то вперед. — Видите, да?
София подняла голову и на секунду замерла в изумлении, заметив огромный купол, похожий на сияющий мыльный пузырь. Все понятно — внутри ведь наверняка нужно поддерживать определенный климат, защищая растения и животных от воздействия окружающей среды. София читала об этом, когда училась в институте. Но в учебнике это смотрелось гораздо менее впечатляюще, чем в жизни.
«Потом нарисую этот купол, — подумала она с воодушевлением, — только здесь надо не карандашом, а красками».
Через пару минут один из охранников, прикоснувшись к поверхности купола, впустил всех внутрь. Там оказалось очень тепло, даже жарко — пришлось снимать и пальто, и обувь. Вместо сапог Софии и наследникам выдали тапочки из легко моющегося материала, но даже так было слишком жарко. Впрочем, возможно, это от волнения. Чем дальше они шли, тем сильнее Софии было не по себе.
Хотя окружающая красота отвлекала от тревожных мыслей. Внутри оранжереи царило лето, причем такое лето, какого София никогда не видела. Пышные и словно мясистые растения были здесь повсюду — любое из них казалось раза в три больше
— Здорово, да? — спросила Агата восторженно. — В оранжерее воссоздается почти полностью климат Корго*. Мне тут так нравится! И так жаль, что мы наследуем родовой дар по отцу, а не по матери…
(*Корго — южные соседи Альганны, очень жаркая страна, тропическая.) — Работать здесь можно и не обладая родовым даром. Наверняка ведь не у всех служащих он есть, правда?
— Да, — Агата вздохнула. — Но с ним проще. — Проще — это не так интересно. Интереснее, когда сложнее, — улыбнулась София, подмигнув наследнице, и девочка сразу улыбнулась в ответ. — Когда все просто, не о чем и рассказывать, а вот если сложно…
Договорить София не успела — она вдруг почувствовала, как к ее волосам что-то прикасается, и, подпрыгнув от неожиданности, наткнулась макушкой на нечто мягкое и прохладное.
Сердце забилось, как у трусливого кролика. — Не бойтесь! — воскликнули хором дети, а один из охранников уже пояснял: — Не дергайтесь, все хорошо. Это Раш, точнее, хомячковый папоротник. Он очень любопытный и всегда щупает тех, кто проходит мимо в первый раз. Он ничего вам не сделает, потому что…
— Питается только насекомыми, — кивнула София, расслабляясь. Посмотрела вверх — над ней парила тонкая веточка, на концах у которой был словно ершик из листиков. — Надо же, а ведь хомячковые папоротники — редкость даже в Корго…
— Здесь много редких растений. Любопытное свойство — чем реже встречается растение, тем оно полезнее. — мама!! София обернулась — позади них по узкой тропинке, снимая испачканные в земле перчатки, шла императрица. Она была одета в такой же костюм, что и накануне, и волосы точно так же были заплетены в косу. Только сегодня они оказались убранными под мелкую темно-зеленую сеточку, похожую на шапочку больничных медсестер.
— Ваше величество, — сказали хором охранники, и София к ним присоединилась, поклонившись Виктории. За ней шла еще одна девушка в форме, и через пару секунд, приглядевшись, София узнала Анастасию — племянницу Арена. — Ваше высочество…
— Нас предупредили, что вы придете, — произнесла императрица гораздо более мягким голосом, погладив детей по головам. — Я очень рада вас видеть.
София почувствовала, как ее заливает теплом — ей не нужна была эмпатия, чтобы понимать — это правда. Глаза у Виктории словно светились, когда она смотрела на наследников.
материнская и отцовская любовь… София верила — на свете нет ничего сильнее, ничего бесконечнее. И ей всегда нравилось видеть проявления этой любви в людях, на которых она работала. Но секундой спустя императрица подняла голову, посмотрела на Софию — и свет в ее глазах погас.
— А самые редкие растения, — продолжила Виктория, поглядев на ветку хомячкового папоротника, который в этот момент гладил Софию по плечу, — как правило, ядовиты.
— Не хомячковый папоротник, — возразила София. — Он абсолютно безвреден. — Абсолютно безвредных растений не бывает. Все зависит от дозы. И от того, как они приготовлены. В сочетании с некоторыми растениями из семейства болотниковых хомячковый папоротник превращается в яд. Медленный, но яд. А вы, я смотрю, — императрица усмехнулась, вновь обратив внимание не Софию, — и в ботанике разбираетесь?