Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России
Шрифт:
Вскоре один из милиционеров отвел Карачеву к начальнику отделения, который прочитал ей лекцию о необходимости носить с собой паспорт, а затем извинился перед ней. Она провела в «обезьяннике» всего сорок минут, но потом рассказывала друзьям, что этого было достаточно, чтобы получить представление о действиях милиции [93] . Она подписала бумагу, что не имеет претензий и была освобождена.
Атмосфера насилия, создаваемая бездеятельностью милиции, пропитывает все российской общество, подрывая саму основу законов.
93
Карачева Е. За что забрал, начальник?! Отпусти! // Новое русское слово, 2000. 12 января. (Перепечатано из «Криминальной хроники»).
В уязвимости простых граждан можно убедиться на многих конкретных примерах.
В холодный зимний день в конце 1998 года Светлана Лебедева вернулась домой в свою московскую квартиру после длительного пребывания в больнице и увидела, что вокруг снуют рабочие и мебели нет. Ее драгоценности, обувь и одежда тоже исчезли.
Когда Светлана спросила своего мужа Бориса, что случилось, он ответил, что перевез некоторые вещи из квартиры, пока там шел ремонт. Однако вскоре он подал на развод, и Светлана, инвалид, лишенный трудоспособности, обнаружила, что с ее счета в банке, к которому Борис имел доступ, были сняты все деньги.
Соседи сообщили Светлане, что у Бориса есть любовница и что мебель, одежду и драгоценности она, вероятно, сможет найти в квартире той женщины. Они даже подсказали ей адрес. В своем иске на развод Борис поднял вопрос о разделе имущества, которое в дальнейшем может быть приобретено. Это означало, что решение вопроса будет отложено на неопределенный срок. Пенсия Светланы составляла 500 рублей, и она оставалась без средств к существованию.
Светлана не знала, куда обратиться. Подруга посоветовала ей пойти в юридическую консультацию Московской Хельсинкской группы, и она обратилась туда. Сотрудница этого центра Анна Гусарева, студентка юридического института, помогла Светлане написать ходатайство с просьбой о назначении алиментов и о немедленном разделе имущества. Вместе с Анной она пошла в 75-е отделение милиции на Кутузовском проспекте и подала заявление о краже. В нем указывался адрес любовницы Бориса и говорилось, что именно там милиция сможет найти пропавшие вещи.
Дежурный прочитал его, повертел в руках и, наконец, сказал: «Я не имею права принять это заявление. Вам нужно отнести его в Управление внутренних дел. Это всего лишь в 15–20 минутах ходьбы отсюда».
Когда Светлана и Анна выразили свое удивление, он сказал:
— Конечно, я мог бы принять ваше заявление, но понимаете, если я возьму его, я должен буду послать его по почте. Дойдет оно через неделю, а потом пролежит там еще две недели, пока не попадет в руки следователя. Вы понимаете, сколько времени вы потеряете? Если вы сделаете это сами, вы сэкономите три недели.
Анна чувствовала, что что-то здесь не так, но, поблагодарив дежурного, отправилась со Светланой по указанному адресу.
Там дежурный прочитал заявление. По его лицу было видно, что он борется с собой. Наконец он сказал:
— Вы написали заявление не на то имя.
—
— Нет, нет, дело не в этом. Это официальный документ. Вы полностью перепишите его и принесите завтра.
У Анны не было желания приходить на следующий день, потому что это была суббота, но она переписала заявление и пришла со своим мужем, но уже без Светланы, так как та была больна. На этот раз дежурный взял заявление и исчез на 45 минут. Вернувшись, он сказал:
— Вы не имеете права подавать такое заявление. Где жертва грабежа? Именно она должна подавать такое заявление.
Анна ответила, что Светлана больна и она подает заявление по ее просьбе.
— Я вчера провела у вас целый час, и дежурный пообещал принять заявление, — сказала она.
Дежурный попросил ее подождать минуту и пошел наверх. По его поведению было ясно, что он не хочет разбираться с данной ситуацией. Пока она ждала, милиционеры кричали на задержанных, многие из которых были настоящими бродягами и стояли за металлическим заграждением. Наконец милиционер вернулся вместе со следователем.
— Вы понимаете, сегодня суббота, — сказал он. — Здесь сейчас никого нет. Приходите в понедельник.
— Если вы не хотите принять мое заявление, прошу вас объяснить в письменной форме, что вы его не принимаете, и изложить причины.
— Я не могу дать вам такое объяснение.
— Тогда примите мое заявление.
Следователь пришел в бешенство.
— В чем дело? — заорал он. — Разве вы не видите, что мы очень заняты?
— Вы ведете себя слишком агрессивно, — заметила Анна.
— А как я должен себя с вами вести?
— Вы должны вести себя прилично. Вы не имеете права кричать на законопослушных граждан.
— Хорошо, — наконец ответил следователь. — Мы отведем вас к начальнику.
Анна поднялась наверх, в кабинет к начальнику милиции. Он спросил Анну, когда произошло ограбление. Анна ответила, что это написано в первой строке заявления. Он спросил у нее, где сама жертва ограбления, и Анна повторила, что Светлана больна.
— Потерпевшая должна прийти сама и принести свой паспорт.
— Светлана Лебедева доверила мне вести это дело, и я изложила события так, как она их мне описала.
— Вам нужно подписать это заявление в том, что ваши показания правдивы, — сказал начальник отделения.
— Хорошо, — ответила Анна. — Я подпишу заявление о том, что мои показания правдивы.
Теперь у начальника милиции не было пути к отступлению.
— Ваша доверенность напечатана на компьютере, — после некоторого колебания заявил он, — а ваше поведение вызывает сомнения, что вы действительно имеете отношение к этому делу. Тем не менее мы рассмотрим ваше заявление.
Через четыре часа Анна почувствовала, что наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Тогда она обратила внимание начальника на адрес, где, по мнению Светланы, находились украденные вещи.
Начальник отделения милиции сказал, что милиционеры пойдут вместе с Анной к Светлане чтобы поговорить с ней. И группа в составе Анны, ее мужа, двух милиционеров и следователя пошла к Светлане домой. Светлана подтвердила факты, изложенные в заявлении, и сказала, что попросила Анну помочь ей.
— Теперь вы понимаете, что я являюсь представителем этой женщины? — сказала Анна. — Теперь вы возьмете заявление?