Тьма надвигается
Шрифт:
– Этого нельзя допустить! – воскликнула Пекка.
– За этим мы и собрались здесь, – заключил Алкио. – И будем собираться время от времени. Ради этого мы будем продолжать свои исследования и делиться результатами – вовлекая все больше чародеев в свои разработки, полагаю, по мере того, как будут продвигаться дела… если будут. Но пока мы похожи на слепых бегунов. Лагоаш и остальные, возможно, обогнали нас, а возможно, и не выходили на дистанцию. Нам остается только продолжать бег.
Чародеи, собравшиеся за столом в роскошном салоне Ахвенанмаа, закивали; Пекка – столь же решительно, что и остальные.
Полк,
Полковник и граф Баложу, заменивший Адому, не был, подобно Дзирнаву, отъявленным негодяем. И не был героем, как Адому. Сколько мог судить Талсу, нынешний командир вообще ничего собой не представлял. Из него получился бы идеальный маркитант, ведущий счет башмакам, ремням, рубахам и штанам. Полковой командир из него был никудышный.
«Сегодня нам приказано продвинуться на две мили, – мог заявить он на утренней поверке. – Уверен, что все вы исполните свой долг перед королем Доналиту и нашей державой».
Уверенность в его голосе не звучала. Звучала скука. После чего полковник возвращался к себе в палатку, оставляя исполнение приказа капитанам и сержантам. Иногда полку удавалось продвинуться на означенные две мили. А иногда – нет. У альгарвейцев тоже имелись офицеры, которые что-то приказывали.
– Тебе не кажется порой, – спросил Талсу у своего приятеля как-то вечером, когда оба, прислонившись к деревьям, жевали хлеб с копченой говядиной, – что клятым рыжикам их офицеры меньше портят кровь, чем наши нам?
Смилшу оглянулся: не подслушивает ли кто? Талсу сделал то же самое, прежде чем открыть рот, и никого не увидел. То ли Смилшу померещился соглядатай, то ли просто кишка оказалась тонка, потому что он ответил:
– Полковник Баложу вроде бы никому крови не портит. Силы горние, да его вообще почти не видно!
– Вот именно, что «силы горние»! – взорвался Талсу. Не иначе слабое пиво ударило ему в голову. – В том и беда, разве не понимаешь? Он должен вести нас в бой, а не изображать из себя невидимку.
– В бой нас вел полковник Адому, – напомнил Смилшу то ли от осторожности, то ли из вредности. – На него тоже будешь жаловаться?
– Ничуть, – ответил Талсу. – Побольше бы нам таких офицеров. Думаю, у альгарвейцев их много.
Смилшу отхлебнул пива.
– Может, что и так. Варту бы тебя поддержал. – Он хмыкнул. – Конечно, Варту служил у полковника Дзирнаву денщиком, так что вряд ли будет беспристрастен. Но что бы там ни думали про себя рыжики, приятель, а наступаем-то мы.
– Да, только больно уж медленно, – ответил Талсу. – Видно же, что альгарвейцы против нас оставили только заслон. Нам бы перед Трикарико полагалось к этому времени стоять. – Он покачал головой. – И то вру – войти бы полагалось в Трикарико и с другой стороны выйти.
– Ну извините, генерал и великий герцог Талсу, ваше благородие, сударь! – фыркнул Смилшу. – Не знал, что король Доналиту назначил вас командующим альгарвейским фронтом!
– Да заткнись ты! – пробурчал Талсу голосом кислым, как
Он попытался подняться на ноги.
– Сиди ты, сиди! – прикрикнул на него Смилшу. – Мог бы сообразить, что у рыжиков непременно сидит в засаде какой-нибудь меткий гад да только и ждет, чтобы засадить тебе лучом в ухо. Хочешь, чтобы ему не пришлось даже целиться?
– Нет, только с дурнем вроде тебя водиться хочу еще меньше. Может, оно заразно.
Несмотря на резкие слова, Талсу остался сидеть. Смилшу не обиделся.
– Может, ты прав, – заметил он, выплюнув хрящик. – И что с того, что ты предлагаешь? Делать нам нечего. Коли альгарвейцы нас не пристрелят, так сгнием в застенках в тылу как изменники. Ни туда, ни сюда. Только и надежды, что все же победим, несмотря ни на что.
– Можно еще надеяться, что альгарвейцы перебьют всех наших дворян, – со злостью выпалил Талсу. – Тогда всем стало бы лучше.
– В этом амбаре мы уже смотрели, – заметил Смилшу очень-очень тихо. – А тебе, приятель, лучше быть поосторожней с тем, что говоришь и кому. Иначе тебе-то лучше не станет, что бы там ни случилось с нами. Понимаешь, что я хочу сказать?
– Понимаю!
Несмотря на это, Талсу все так же злился на мир вообще и закоснелое дворянство Елгавы – в особенности. Поскольку Смилшу не стал бы доносить на приятеля, дворянство не могло ему отомстить. Окружающий мир – дело другое. И десяти минут не прошло, как посыпался холодный мелкий дождик. Парой недель раньше или несколькими милями выше в горы – и вместо дождя выпал бы снежок. Хотя ночь солдатам предстояла сырая и безрадостная, Талсу не жаловался. Подобно дыму и пыли, дождь рассеивал боевые лучи, сокращая дистанцию поражения. Талсу надеялся только, что все альгарвейские стрелки, что сидят в засадах, там и слягут с грудной лихорадкой по такой погоде. Плакать по ним солдат не стал бы.
К сожалению, лишенные возможности чихнуть стрелки в засадах были не единственными альгарвейцами, способными попортить кровь своим противникам. На лагерь елгаванцев посыпались ядра. Где именно остановились на ночь солдаты короля Доналиту, альгарвейцы в точности не знали, но имели определенное понятие – достаточное, чтобы заставить Талсу и его товарищей выползти из-под одеял и заняться рытьем окопов в каменистой, пропитавшейся водой земле.
Вонзая лопату в грязь, Талсу всякий раз принимался ругаться.
– Вонючие рыжики, – бормотал он, – даже поспать ночью приличному человеку не дают…
Поблизости разорвалось ядро. Вспышка озарила лагерь подобно молнии. Взрывная волна подхватила булыжники и грязь, разбрасывая повсюду. В локте от виска Талсу просвистел камень с кулак величиной. Но солдат только выругался еще раз, не переставая копать.
На протяжении всей ночи в лагере то и дело вскрикивали раненые. Рыжики не засыпали противника множеством ядер – не сравнить с грандиозными катаклизмами Шестилетней войны, когда поля сражений превращались в опаленные волшбой изрытые пустоши. Но потраченные ими снаряды своей цели служили: некоторых елгаванских солдат они ранили, а остальным не дали выспаться. Если бы альгарвейскими силами командовал Талсу, он наградил бы каждого ядрометчика золотой звездой.