Тьма. Том 1 и Том 2
Шрифт:
– Чего там? – спросил я, когда шипение утихло.
– Сказал, что будем отходить, – Егор нахмурился. – Вроде как лучи подорвут сейчас. Останемся в центре и попробуем прорваться на сто двенадцатую заставу.
– А толку-то? – нашёл я в себе силы удивиться.
– Говорят, там ещё боеприпаса полно. Им буквально за день до этого склады под завязку набили, – пояснил Егор.
– Мишку сожгло… – нашёл я момент, чтобы сообщить другу. – Только ноги остались и автомат, вот… А мне бы патронов.
– Я сейчас на склад
– Лучше штык переставь, я к своему привык, а мне… – попросил я, чувствуя, что ворочать языком всё тяжелее.
Но в этот момент появились лекарь с санитаром и взяли меня в оборот, не дав договорить. Уложили на кушетку, вкололи антидот, анестезию, обезбол и ещё что-то. Плечо занемело быстро. И когда, стягивая края раны, заработали сшивателем – я хоть и чувствовал боль, но хотя бы не так остро.
А потом мне в задницу вкололи стимулятор, и в голове резко прояснилось. Я, наконец, начал осознавать себя не безвольным телом, а вполне даже человеком. Просто немного побитым. И слегка покусанным.
– Всё, Седов, свободен! – лекарь указал на дверь, куда как раз втаскивали ратника, истекающего кровью. – Так, что тут у нас?..
Про меня сразу же забыли. Лекарь метался от больного к больному, как наскипидаренный. Да я и сам понимал, что не стоит лишние секунды койку занимать. Встал, подхватив остатки одежды, и переместился на один из стульчиков у стены.
Через несколько минут вошёл Егор: с новой формой, броником, таблеткой наушника и сумкой с патронами.
– Давай, Федь! У нас десять минут! – сообщил он. – Только что назначили сбор на восточной стене. Будем стрелять, пока наши побегут на сто двенадцатую. Ну а мы уже потом, за ними…
– Дофига бежать-то… – устало заметил я.
– Километр где-то, – согласился Егор. – Но сейчас миномёты отработают, чтобы расчистить путь. И из сто двенадцатой поддержат.
Когда мы с другом забрались на стену центральной секции, у ворот уже тарахтели вездеходы, забитые под завязку. А на складе загружали грузовики. Видимо, командование решило забрать всё, что может оказаться хоть немного полезным.
Когда начинался этот бесконечный бой, никто не рассчитывал, что Тьма приготовит так много сюрпризов. За пару дней до начала боёв и вовсе приезжал регулярный конвой с припасами, но тогда-то на складах хватало всего.
С началом боёв орда текла мимо, изредка огрызаясь на наши попытки её остановить. У неё были иные цели, помимо уничтожения опорных застав. Мы просто пытались задержать, а они – пройти дальше.
В первые сутки несколько раз прилетали «Чайки»: сбрасывали бомбы, выпускали ракеты, били из пулемётов. А потом появились какие-то новые летающие отродья Тьмы, и «Чайки» больше не возвращались.
Один раз к нам прорвалась «вертушка»: скинула последние запасы снарядов
Сколько на моём счету было тёмных уродцев? Я уже и не помнил: сбился со счёта ещё на первом часе активного боя. Стрелял, стрелял, стрелял – и как-то само получалось, что и попадал часто, и убивал много. Даже заслужил похвалу от Степана Порфирьевича.
Только всё это было ненужным, неважным… Важным было только стрелять и убивать врага. Где-то там, в пригородах Ишима, были мама, брат и сестрёнки. И в ту сторону рвалась орда, чтобы устроить кровавую баню.
Рыбаков Андрей служил. Но служил он в такие времена, когда о подобном думали чисто умозрительно. Вроде как отстаивали интересы страны, но не все понимали, что это за интересы, и почему их надо отстаивать так далеко от дома. И только тут, став Фёдором, я вдруг понял, почему у моего народа – и в той жизни, и в этой – не принято отступать.
Да некуда просто! Здесь шаг назад, там прыжок в сторону – и вот враг уже рвёт твоих родных, разоряет города и веси, жжёт поля и огороды. И кому ты нужен тогда? Живой, но никого не защитивший?
В общем, втянулся я… Перестал обращать внимание и на разрывы мин, и на треск выстрелов. Весь мой мир сжался до размеров прицела, который выхватывал цели из серой бурлящей массы. Я убивал их и искал очередную цель. И так снова и снова…
– Ёлки-моталки… Как тут прорываться-то? – оценил Егор панораму, когда мы оказались на стене.
Восточный луч ещё не был взорван: его пока что организованно покидали бойцы. Там стояли два миномёта, и прикрывали их теперь только ратники. Десяток стрелков на этом луче орда выбила. Если бы Ишимское княжество не прислало подкрепление, нас бы смели ещё в первый день, и никакие орудия бы не помогли.
Впрочем, и от нашего десятка мало что осталось. Степан Порфирьевич, его заместитель с позывным Сокол, я, Егор и Тихомир. Последний был тем ещё козлом, если честно. Его не любили за трусость и подхалимство. И он старательно оправдывал свою репутацию. У меня дыра в плече и порез на ноге. У Егора левая рука с десятью швами. А на этом – ни одной царапинки: ни разу не видел его в первых рядах.
– Сапёры пошли! – кивнул Егор вниз, на луч.
– Ну, значит, уже скоро… – вздохнул я и посмотрел вдаль, на сто двенадцатый опорник.
Там как раз били по протекающей мимо реке тварей Тьмы. Стреляли бодро, из всех стволов. А ещё в сторону орды летели огненные шарики.
– Это «меченый» так? – поинтересовался я.
Егор не ответил, зато Сокол снизошёл:
– Он… Пробился к ним вчера с отрядом сто шестой заставы. Купол укрепил, паскуд отогнал. Поэтому мы и решили к ним перебираться.