Тьма
Шрифт:
Feci quod potui, faciant meliora potentes. Так мог бы он сказать. Я сделал, что смог, пусть те, кто сможет, сделают лучше. Так римские консулы заканчивали отчёт при окончании своих полномочий. Так мог бы сказать и Михаил Великий.
Сможем ли мы сделать лучше? Не знаю. Пока мы только теряем всё.
Мы с Дианой, не сговариваясь, почти одновременно положили свои букеты на холодный мрамор былого величия.
Терра Единства. Россия. Санкт-Петербург. Петропавловская
– Дианочка, ты просто очаровательна. Как и всегда.
Вежливый кивок.
– Спасибо, дядя Федя. Рада была вас видеть.
Колючая усмешка.
– А сейчас уже не рада?
Улыбка, полная льда и скрытого яда:
– А сейчас я вообще в полном восторге.
Отношения Ухтомских с братом покойной императрицы Марии Первой были не самыми лучезарными, но обе стороны вынуждены были терпеть друг друга. Тем более что тут не бал и не по этому поводу собрались.
Фёдор Александрович поинтересовался вдруг:
– Какие планы на жизнь?
Спрошено было у нас обоих.
Пожимаю плечами.
– Любить жену и Отечество. Полететь на Марс. А так ничего вроде, кроме вернуться в наш дом на Ольхоне, раз уж дом в Константинополе сгорел.
Диана ничего отвечать не стала, холодно промолчав.
Кивок.
– Отлично. Но вас давно не было на Острове.
Усмехаюсь.
– А кто нас туда пустит?
– Я.
Терра Единства. Россия. Императорский поезд. 14 сентября 2015 года
Диана, сославшись на усталость, отправилась в наше купе. Мы же с Дядей Федей (он предпочитал, чтобы его так называли) сидели в вагоне-столовой и вкушали «Слёзы Христа».
Красные и суровые.
Дядя Федя поднял со стола руку и показал своё запястье с браслетом. Ясно. Нас не пишут.
Очень непростая вещица у него на руке. Я знал троих, у кого такая штука была. Потом их стало двое. Одну похоронили вчера. Но вот, как оказалось, такой браслет есть и у Дяди Феди.
Что я знал о нём? Да не особо и много. Брат покойной царицы. Семьдесят пять лет. Юбилей недавно скромно отмечали. Учёный-океанограф. Семья-дети. Внуки. Иногда появлялся на официальных мероприятиях, но в остальном вёл отнюдь не светский образ жизни, посвящая всего себя науке и прочим исследованиям.
Имел резиденцию на Жемчужных островах у Панамского канала. Целый институт, настоящий штаб. Масса всяких исследователей глубин и прочих учёных. Флотилия надводных и подводных аппаратов. Исследует сейчас Тихий океан во всём его масштабе и многообразии. Пересекается с Кланом Ухтомских в Индийском и Тихом океанах. И в океанах вообще. А там всё непросто. Огромные ресурсы и возможности. А тут какие-то «океанские исследования», прости господи. На кону триллионы золотых солидов! Да что там триллионы! Сотни и сотни
В «мирскую» жизнь старался не лезть, оставляя её царственной сестре. Мы иногда пересекались «на полях», но никогда никаких задушевных бесед у нас не случалось. А тут, волею судьбы и случая, мы едем в одном поезде на юг и сидим за одним столом.
«Слёзы Христа».
В бокалах.
Вопросительно смотрю на него. Он спокойно спрашивает:
– Какие погоды были в Гатчине в конце февраля 1917 года?
Ясно. И он в курсе моего туманного прошлого. Сколько ж людей знает Тайну?
– Нормальные. По сезону. Штормило правда в столицах.
– И в Могилёве?
Киваю.
– Да, но туда шторм добрался чуть позже. Погода вообще изменчива. В Москве снег случается и в июне.
– Бывает и такое. Что ты знаешь о Тайне?
Усмехаюсь:
– Я давал присягу хранить государственную и военную тайну…
– Ты понимаешь, о чём я.
Отпиваю из бокала «Слёзы Христа». Промакиваю губы салфеткой. Красный, словно кровь, отпечаток на белоснежном.
– Я знаю, что моё тело лежит сейчас под мраморной могильной плитой в Петропавловской крепости.
Кивок.
– Верно. А ещё что?
Искренне улыбаюсь:
– Стесняюсь спросить, Дядя Федя, а не много ли вопросов по щекотливой теме для простого океанографа? Пусть и очень знатного. Кто вы на самом деле?
Спокойное:
– Я? Я просто истинный Глава Дома Романовых. На Земле и Луне. Так сказать, второй после Бога.
Киваю.
– Да, занятная и непыльная работа.
– Не то слово. А ещё я рыб люблю. Жареных.
– Понимаю. Они забавные.
– И вкусные. Миша, хватит валять дурака. Что ты знаешь о Тайне?
«Слёзы Христа» вновь на моих губах.
– Насколько мне известно, зафиксировано минимум два переноса сознаний меж временами и ещё одно произошло уже здесь. Как, кстати, здоровье того тела, куда, судя по всему, «соскользнуло» сознание мальчишки, в теле которого я нахожусь?
– Нормально. Увидишь скоро.
– Хм. Ладно, раз пошла такая пьянка, посмотрю из любопытства. А в целом не особо-то и много знаю. Вероятно, мы живём в параллельной Вселенной и здесь тоже бывает непросто. Это если в двух словах.
– За такие знания убивают обычно.
Киваю.
– Сам удивляюсь. Шёл ведь, никого не трогал, а тут – бац! И создал невольно вашу Вселенную.
– Теперь уже НАШУ общую. А не надо было шататься по всяким Гротам.
– Так тогда бы, возможно, и вас бы не было на свете.
Кивок.
– Вполне может быть. Но не суть. Что есть, то есть. Но даже за отблески знания Тайны с людьми случается всякое нехорошее.
Усмехаюсь.
– Дядя Федя, прекращайте театр. Если бы меня хотели убить, то давно бы убили. Зачем я вам?