Тминовый Рассвет
Шрифт:
Я вхожу в избу, и тепло мгновенно окутывает меня. Щиплет и жжет кожу, когда я переступаю порог. Так обычно бывает после сильного мороза. Аромат древесины и пряных трав встречает меня.
Прохожу в сени, туда, где обычно меня встречает запах хлеба. Я вижу, что матушка следует за мной. Её плечи дрожат от плача, а слёзы катятся по морщинистым щекам. Мама шумно падает на деревянный пол.
Бросаюсь к ней. Она вытягивает руки вперёд, чтобы задержать меня.
– Он уверен, что только так можно избежать зла, которое нависло над нами, – говорит она. – Князь
– Мы не можем допустить, чтобы кто-то из нас стал жертвой этого безумия, – решительно отвечаю я.
– Именно это меня и пугает, Зоряна. Как мне защитить моих дочерей от этого кошмара? – Матушка вся дрожит.
В сени врывается Милада. Её взгляд полон гнева. За ней следом с волнением входит Веселина. Они обе выглядят напуганными и встревоженными. Слёзы текут по их щекам. Сёстры тут же убегают в комнату и закрывают дверь на засов.
Внутри комнаты царит тишина. Матушка начинает рыдать ещё сильнее. Её слёзы капают на пол, создавая бескрайнюю картину горя. Она безутешно пытается сдержать рыдания, но беспомощность и страх в её голосе сливаются в трогательный хор, напоминая о том, как беспощадна может быть судьба.
Отца нет, и пустота поглощает всё вокруг, усиливая напряжение в воздухе. За дверью в сени раздаётся глухой скрип, но его силуэт так и не появляется. Внутри меня тлеет беспокойство, а тревожные мысли не дают покоя. Матушка обнимает меня. Её руки нежно гладят мои волосы, словно это единственное, что она может сделать, чтобы утешить меня. Я ощущаю её слёзы, падающие на мои плечи, когда она беспомощно плачет в моих объятиях.
– Зоряна, моя доченька, мне так страшно за вас. Я не могу допустить, чтобы одна из вас стала жертвой этого кошмара, – шепчет мама сквозь рыдания.
– Матушка, мы будем бороться. Мы не дадим этому случиться.
– Зоряна… есть способ остаться вам всем в живых! Нужно немедленно сосватать вас. Прямо сейчас, доченька… нужно найти отца…
Матушка взволнованно перебирает мысли в голове, смотря на меня напуганно. Она отступает назад, держась за свои плечи. Её взгляд наполняется решимостью.
– Я не потеряю вас. Слышишь меня?
Она прикасается к моей руке, взяв её в свои ладони, и взгляд её наполнен жаждой поддержки и готовности принять моё решение.
В комнате царила тишина.
– Нам не придется всем поспешно выходить замуж, мама, – сказала я, пытаясь успокоить её. – Наши имена не будут в той чаше. Я обещаю вам. Все будет хорошо.
– Как ты можешь обещать такое, дочка? Разве подвластна тебе судьба – спросила мама, смущенно взглянув на меня.
– Нет, просто я хочу верить в это. Мама, прошу вас, успокойтесь. Мы справимся, – сказала я, стараясь поддержать её.
– Нет! Нет! Нет! Где ваш отец? Нам нужно что-то делать. Бежать! Бежать немедленно! – в отчаянии возгласила мама.
– Сядьте, матушка, – мягко сказала я, усаживая её за веретено.
Мама села и начала прядь нить. Её движения были медленными и методичными. В этом деле она находила утешение
Я понимаю, что сёстры заперлись и не открывают дверь. Подхожу и стучу в неё. Удары громко звучат в тишине, но ответа нет, кроме рыданий, доносящихся изнутри комнаты. Они не хотят меня пускать, и я чувствую страх, который усиливает тесноту в груди.
– Сестрицы! – мой крик пронзает тишину, но в ответ лишь молчание. Сердце бьётся сильнее, и страх обволакивает меня, как тёмная тень. Бегу к матушке, выражая тревогу взглядом. Она смотрит на меня с пониманием.
– Им нужно время. Дай им его.
Матушка поднимает руку, чтобы утешить меня, но в её глазах таится страх. Я вижу, как она пытается сдержать слезы. С тревогой я остаюсь стоять, чувствуя беспомощность и беспокойство, которое проникает глубоко.
Матушка усердно работает, волнуя волокна шерсти. Веретено, которое она держит в руках, выглядит как длинная, тонкая деревянная палка, на конце которой закреплено вращающееся кольцо для прядения. Слышу ритмичный стук, наполняющий нашу хату знакомым звуком. В этот момент в сени заходит отец. На его лице отражена тень горечи, а ссадина на щеке подчеркивает его опечаленный вид.
Матушка поднимает взгляд, останавливает свою работу. На её лице мелькает волнение, увидев мужа. Она знает, что что-то случилось, и без слов они обмениваются беспокойными взглядами. Я молча стою, наблюдая за ними, ощущая напряжение в воздухе.
Отец старается не смотреть мне в глаза, когда произносит:
– Зоряна, выйди во двор. Там тебя ждут.
Я нахожу его взгляд, пытаясь прочесть что-то в его глазах, но они уходят в сторону. Слова отца сбивают меня с толку.
– Папа, что происходит? Я не понимаю. Кто ждет меня?
– Просто иди во двор. Всё станет ясным позже.
Я направляюсь к выходу, обходя отца, и молча смотрю в его глаза. На мгновение там мелькает что-то, но он уводит свой взгляд, словно стесняясь моего внимания. Когда я открываю дверь, воздух замирает в моей груди, и я не могу сдвинуться с места.
На пороге моего дома стоит Всеволод и его матушка. Он одет в богатую одежду. Его рубашка украшена вышивкой, а пояс узорами и камнями. В его руке – поднос с символическим даром: медом и хлебом, представляющими сладость и изобилие в будущем союзе. За ним стоит его матушка, держа в руках ветви рябины и ладанки, символизирующие семейное благополучие.
Мы обмениваемся взглядами, и в тот момент я чувствую, как сердце начинает биться сильнее. Всеволод, стоя на пороге, смотрит на меня с глубоким уважением и нежностью. Его взгляд выражает решимость и восхищение.
Моя рука замирает на дверной ручке.
Сваты держат в руках ветви, и их глаза полны надежды. Я, окаменев от удивления, наблюдаю за этой картиной.
Всеволод поклонился мне.
– Зоряна, дочь Сварога и Рода, прими наши символы в знак искреннего восхищения и готовности вступить в союз, благословенный предками, – произнес он с достоинством.