Точка Бифуркации XIII
Шрифт:
— Что по моему вопросу, Ратибор Сергеевич? — настойчиво напомнил тёмный князь, уставившись на офицера.
Генерал замялся, затем кивнул и заговорил уже менее напряжённо:
— Да, действительно. Были также зафиксированы существа, которые внешне больше напоминают, если можно так сказать, обычных животных. Несколько образцов уже переданы в наши НИИ. Мы пришли к выводу, что они не несут прямой угрозы для людей, по крайней мере, для одарённых. Поведение агрессивное, но инстинктивное. Не демонстрируют ментальных атак или координированного мышления. Биологи классифицировали
— Хм… Это удивительно, — вновь ударился в свои мысли Алексей, а следом, откинув голову назад и коротко выдохнув, продолжил: — Потому что в то, что ящеры не знают о сопряжении с нашим миром, мне верится с большим трудом. Впрочем, моя миссия на этом всё. Ваше Величество, разрешите откланяться.
Тёмный князь устремил свой взгляд на императора, который только десяток секунд как отвёл глаза от экрана телефона, что до сих пор находился у него в руках.
Романов медленно осмотрел Алексея. Взгляд его был ледяным, с едва заметным прищуром. Бровь чуть приподнялась, выражение лица оставалось каменным. Судя по всему, монарх явно раздражался самовольной попытке Черногвардейцева покинуть проходящее собрание. В конце концов, императорский дворец и тронный зал — это не проходной двор, который можно посещать и покидать по собственной прихоти.
— Вы не желаете участвовать в финальных операциях по уничтожению мятежников? — вдруг раздался голос князя Черкасова, прорезав молчание зала. Его интонация была спокойной, почти дружелюбной, но в каждом слове сквозила ловко завуалированная провокация. — Его Высочество Глеб Владимирович отзывался о вас как о крайне патриотичном и радеющем о державе молодом человеке.
На лице Алексея не дрогнул ни один мускул. Он выглядел, как каменная статуя, вырезанная из гранита, и лишь холодный блеск в его глазах выдавал нарастающее внутри напряжение.
— Оставьте при себе эти манипуляции, Павел Игоревич, — произнёс он с ледяным спокойствием, беспечным взглядом оглядев сидевшего сбоку аристократа. — Где были вы, когда шла атака на этот дворец? Что-то я не слышал ни слова о вас и во время боёв в центре Москвы.
Слова повисли в воздухе, как удар колокола в тишине. Некоторые из присутствующих едва заметно напряглись, кто-то с улыбкой опустил взгляд, кто-то, наоборот, с интересом замер, предвкушая развитие сцены.
— Моя армия… — начал было Черкасов, но не успел договорить.
— Я сейчас не об армии, а о вас лично! — резко перебил его Алексей. В его голосе не было ярости, но слова звучали довольно жёстко. — Последний месяц я был и так каждый день на острие атаки, в отличие от некоторых здесь присутствующих. Так что, будьте добры, поднимите свои сраки и сделайте что-нибудь самостоятельно, без меня. И без этих дешёвых подначиваний.
В зале на миг стало тихо, настолько, что было слышно, как метель снаружи треплет гобелены на высоких стенах тронного зала. Черкасов медленно поднялся с места, лицо его налилось кровью, а губы сжались в узкую белую линию.
— Ты забываешься, князь, — процедил он сквозь зубы. Его голос не скрывал раздражения, а взгляд —
— … но не дай бог тебе оказаться среди моих врагов, — жёстко ответил Алексей, также поднимаясь с места и ненавязчиво указывая взглядом на стоявшую по центру стола голову.
Этого жеста хватило, чтобы напряжение в помещении поднялось до предела. Многие из присутствующих переглянулись, искоса бросив взгляды в сторону восседающего во главе стола Романова. Император молча наблюдал за происходящим, до последнего не вмешиваясь в конфликт. Тем временем, оба князя стояли на ногах и злобно буравили друг друга взглядами, находясь буквально на расстоянии полуметра.
Но несмотря на накал страстей, ни Черногвардейцев, ни Черкасов не обратились к своей силе и не потянулись к оружию. Оба аристократа однозначно понимали, что в тронном зале, под сенью герба Романовых, такие действия стали бы откровенной глупостью, способной привести к конфликту уже с самим императором. И потому оба держались на грани, не позволяя себе ни шагу дальше.
— Нечего мне здесь устраивать, господа, — раздался в тишине холодный, обволакивающий, как стужа, голос монарха. Его взгляд обошёл обоих спорщиков с нескрываемым раздражением. — Не стоит испытывать моё терпение, доброе отношение и гостеприимство.
Романов не кричал. Он не повышал голос. Только каменный, осуждающий взгляд, не терпящий возражений и лишних вопросов.
— Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, — первым повернулся к монарху Павел Игоревич и, с показным спокойствием, ничуть не извиняющимся голосом добавил: — Вспылил малость, с кем не бывает.
С этими словами Павел Игоревич как ни в чём не бывало снова опустился в своё кресло. Поза его осталась властной, подбородок высоко поднятым, а взгляд твёрдым. Аристократ сделал вид, что конфликт исчерпан. Но тот, кто умел читать между строк, знал: семена были посеяны. И когда-нибудь они обязательно дадут всходы.
Алексей же, по-прежнему стоявший, бросил последний взгляд на своего визави, а затем перевёл его на Императора.
— Так точно, Ваше Величество, — спокойно и сдержанно отозвался аристократ, едва заметно наклонив голову. — Не было и в мыслях портить вам настроение, — на этих словах князь также занял место в своём кресле.
Император внимательно всмотрелся в лицо Черногвардейцева, затем Черкасова. Несколько мгновений он молчал, будто оценивая, насколько доходчиво были услышаны его слова. Затем вновь заговорил:
— Впредь, чтобы в моём присутствии подобного поведения никто себе не позволял, — всё ещё жёстким тоном бросил император. — Война не закончилась. Мы все на одной стороне. А проблем и в Империи, и за её пределами хватает и без ваших личных разборок и подобных мелких глупостей.
Слова повисли в воздухе, как занавес, опущенный в театре после напряжённой сцены. Никто не дерзнул нарушить молчание.
Отчитав обоих князей, монарх перевёл взгляд на Черкасова и продолжил:
— Если будет надо, Паша, — голос его стал мягче, но по-прежнему твёрдым, — я сам сделаю замечание кому следует.