Точка опоры
Шрифт:
— Гарри, я понимаю, что сейчас ты бы хотел просто радоваться спокойной школьной жизни, после всего, что с тобой приключилось, — на этих словах директор вновь грустно улыбнулся, а Поттер невольно напрягся. Обычно такие разговоры не приводили ни к чему хорошему. Альбус заметил эту перемену в своем ученике и мысленно горестно усмехнулся. Что ж, он заслужил подобное обращение. В конце концов, он действительно приглашал мальчика к себе только для того, чтобы сообщить неприятные новости. — Но есть человек, который хотел бы с тобой поговорить.
— Со мной? —
— Да. Мистер Фишер, Гарри. Он хотел бы увидеться с тобой до того, как покинет больницу Святого Мунго.
У юноши неприятно засосало под ложечкой. Он и думать забыл о мальчишке, из-за которого они с Северусом едва не погибли. Странно, но Гарри не злился. Ему даже совестно стало, что он совершенно забыл о ребенке, которого его эльф доставил в больницу в ужасном состоянии.
— С ним все в порядке?
— Ну, как сказать, — Дамблдор грустно взглянул на юного Поттера, но решил все-таки заранее предупредить его: — Жизни мистера Фишера ничего не угрожает, но он стал сквибом.
Гарри словно ведром холодной воды окатили. Такой участи он не пожелал бы и врагу. Магия была для него всем. Юноша просто не представлял своей жизни вне волшебного мира. Не теперь, когда он уже смог добиться многого, да к тому же обрел людей, которые заменили ему семью.
— Он больше не будет учиться в Хогвартсе?
— Нет. Именно потому мистер Фишер хочет поговорить с тобой до того, как его отправят домой.
Поттер отстраненно кивнул, все еще переваривая столь страшную весть. Как он сможет взглянуть в глаза ребенку, который за свою ошибку поплатился магией? Ведь утешить впавшего в уныние бывшего волшебника Гарри точно не сможет.
— Гарри, ты согласен его навестить?
Было ужасно страшно, но отказать он не мог. Все-таки именно он, Гарри Поттер, сыграл не последнюю роль в судьбе этого глупого мальчишки.
— Я согласен, профессор, — уверенный голос и твердый взгляд. Дамблдор одобрительно улыбнулся и указал на камин, который полыхал зеленым пламенем, — все было готово для перемещения.
* * *
Идти по длинным коридорам, пахнущими какими-то зельями и огромной концентрацией лечебной магии, кивать идущим ему навстречу волшебникам в лимонных мантиях и понимать, что сейчас встретишь человека, который вскоре покинет мир магии навсегда, было невыносимо. Гарри хотелось сбежать. Хотелось позвать Снейпа, чтобы тот был рядом с ним, придавая сил для разговора. Ничего подобного юноша не сделал. Лишь стиснул кулаки да прикусил упрямо губу. Ему необходима эта встреча, ведь боль от предательства однокашника все еще терзала душу, пусть и не слишком заметно.
Перед дверью, за которой находился Фишер, Гарри остановился в нерешительности. Несколько долгих минут он просто гипнотизировал взглядом белую поверхность, а потом решительно постучался и сразу зашел — чтобы не передумать. Сделал шаг вперед и остановился в
Да, мальчишка выглядел усталым и был бледен, он выглядел бы тяжелобольным человеком, если бы не глаза — яркие, горящие жаждой жизни. А еще в них искорками горела робость. «Он тоже боялся этой встречи. Возможно, тоже думал, что я буду его ненавидеть за предательство». Словно камень упал с души. Гарри видел, что Рик раскаивается. К тому же колдомедики успели сообщить ему, что в крови гриффиндорца было найдено зелье Враждебности, которое и разожгло обиду ребенка до подобной жажды мести. Теперь, когда Поттер уже довольно неплохо разбирался в зельеварении, он прекрасно понимал, что Фишер проявил небывалую силу духа, когда начал противиться действию зелья и решил заступиться за него.
— Привет, — Гарри дружелюбно улыбнулся. Почти сразу же фигуру Рика заволокло облачком облегчения — подозрения Поттера подтвердились.
— Привет, — голос был тихим, но бодрым.
— Директор сказал, что ты хотел со мной поговорить, — Гарри уселся на стул рядом с кроватью больного. Мальчик кивнул, подтверждая его слова.
— Да. Я хотел… — Рик неуверенно заерзал, смущенно опустив взгляд. Голос его стал совсем тихим. — Я хотел извиниться. Это я виноват, что ты попал к Вол… к Волдеморту в плен.
Видно было, что мальчик едва заставил себя произнести имя темного волшебника, но он сделал это. Гарри радостно улыбнулся, с удивлением понимая, что ему приятно, что этот ребенок смог преодолеть свой страх.
— Не стоит. Колдомедики же сказали, что ты был под действием зелья.
— Но ведь оно просто разожгло мою ненависть. Кто знает, может, я и без него решился бы на нечто подобное…
— Если бы мы не решили просто тебя игнорировать, практически сделав изгоем, у тебя бы не было ненависти. К тому же, цена, которую ты заплатил за свою ошибку, слишком высока, — Поттер грустно улыбнулся. Отчего-то ему казалось, будто это его вина — что ребенок решился на подобный шаг, да еще лишился магии. Если бы он только смог придумать более действенный способ убедить своих гриффиндорцев…
— Нет. Я это заслужил, — голос Фишера внезапно стал твердым, а взгляд — решительным. — Знаешь, я долгое время думал об этом. Я действительно был подонком. Грабить младших учеников, издеваться над ними, только из-за факультетской принадлежности… Если бы не все произошедшие события, может быть, я так и остался бы лишь подобием человека, который даже не отдает отчет в своих действиях.
Гарри с удивлением смотрел на мальчишку, который был на три года младше него, но уже говорил подобные вещи. Был ли он сам столь разумным в тринадцать лет? Нет, едва ли. Может, он был чуть более благороден, чем Фишер, только вот намного менее рассудителен.