Точка отсчета

Анечкин Михаил

– Да попутчики стремные, Старшой, байстрюки одно слово. Один-то, Бритва который, еще может ничего, но второй уркаган конченый. У нас ведь как говорят, лучше с умным потерять, чем с дураком найти. – Егерь присел на крышу погреба, прищурился и достал из штанов мятую пачку сигарет. – Может, так и лучше, я вот думаю. А то как-то неправильно выходит, амеры все из себя герои, а мы вроде как шкуру спасаем. Ниче, бог даст, отобьемся. Не впервой.

А девчонка русская ни на кого не смотрит, молчком так села и словно случайно к Дагу поближе подвинулась. Ну, я, конечно, как будто ничего не заметил, чего вдруг я Дага буду смущать, знай себе дальше работаю. И тут замечаю,

что вроде как позиция у нас не на пять человек, а на шесть. Улучил я момент, значит, когда рядом со Старшим никого не было, и спросил:

– Старший, ты думаешь, Бритва вернется?

Старший посмотрел на небо задумчиво так и ответил, так что я немного не догнал:

– Я думаю, Бритва сам сейчас не знает, вернется он или нет.

Бритва. Сталкер, в миру Артем Быков

Вот ведь какая петрушка получается. Вроде по частям все правильно, а вместе как-то дерьмово вышло. Лом этот еще со своими левыми базарами лезет, когда не просят.

Как там Батя говорил? «И обманывать, и брать чужое, и много еще чего интересного ты научишься делать». Вот сейчас я чужое взял или нет? Старшой же сам отказался от своей доли. Я ведь специально спросил у него, когда тому моча в голову ударила обратно идти, что с его долей делать. «Отдашь как-нибудь, если встретимся». Значит, все по чесноку, только почему у меня такое чувство, словно я что-то украл?

А чего я, собственно, опасаюсь? Батя будет мозг выносить? Так он и так всегда мне его выносит. Нет, не Батю я опасаюсь, тут что-то другое.

Есть еще одна паршивая тема. Когда егерь-то ушел, я назад еще оглядывался, увидал кое-что странное. Сразу я тогда не понял, что это такое. Странная вещица – небольшая такая пирамидка со срезанным верхом, стоит себе прямо посреди болота, в каких-нибудь пятистах метрах от того места, где мы оставили морпехов. Поверхность вроде гладкая и ровная, словно полированная, отливает тусклым металлическим блеском. Никак она не походит на природный, как сказал бы Батя, феномен. Так что же это за чертовщина? Дозиметр показывает, что штукенция еще и фонит изрядно.

И, только пройдя метров двести, я смекнул, что это могло бы быть. А когда догадался, то остановился как вкопанный и присел на кочку, как будто перекурить. Это же, мать его, маленький Монолит. А что, если он отпочковался от основного? Непонятно, правда, отчего пси-излучение не чувствуется. Тут у меня в голове все и закрутилось, я сразу все странности вспомнил, и как в засаду попали, и про аномалии, которые друг друга словно специально маскировали. Вспомнил и чудные рассказы Старшого про бой в городе. Ведь твари не ведут себя в Зоне так, как я это видел в последнее время. А что если предположить, что Монолит и правда живой, как это говорят? Бред, конечно, но уж очень убедительно все объясняется. А может, он просто силу не набрал? Тогда, получается, ему нужно удержаться любой ценой, пока не заматереет. Вот он и устраняет все, что считает угрозой. Поэтому мутанты и атаковали наш конвой так слаженно. После того как нас раздербанили, Монолит переключился на основную группу морпехов, вон даже отсюда слышно, как те садят из пулеметов да гранатометов. Получается, группу Старшого оставили в покое на время, сил просто на все не хватает. К ночи морпехи остановятся, тут-то Старшого и прихлопнут. Вот дерьмище-то. Сами-то они ни в жизнь не догадаются.

– Слышь, Бритва, я вот думаю, а на хрен нам теперь артефакты нужны?

– Ты о чем, Лом?

– Ну смотри сам, ночью-то этих дурачков Зона приберет, так? А добра там видел сколько? Ни один артефакт, разве что Джокер,

не стоит больше тепловизора. А там их четыре штуки. А еще защитные костюмы, подствольники, прочая шняга. И самое главное, искать ничего не надо, только мы знаем, где это лежит.

Да, Бритва, смотри, какие у тебя напарники остались. Хоть бы ты заткнулся, недоделок. Лом по выражению моего лица понял, что ляпнул что-то не то.

– Это… Бритва, мне сорок процентов хватит, ты не думай… Ну треть тогда, лады, а?

– Я, гаденыш, тебе не Бритва.

– А?

– У меня есть имя, и зовут меня Артем, твою мать.

– Как скажешь, Бр… Артем, ну так что, по рукам? Эй, ты зачем ствол на меня наставил?

– Отсоедини-ка магазин.

– Зачем?

– А ну, *censored*, делай, что говорят, если жить охота! Вот так, молодец. Теперь тихо и аккуратно разряди свою винтовку и поставь на предохранитель. Хорошо. Теперь повесь оружие через плечо.

– Артем, ты чего?

– А теперь слушай сюда. Быстро, не оборачиваясь и не снимая винтовку с плеча, дуешь вперед. Споткнешься, попытаешься взять оружие в руки – получишь пулю. Веришь мне?

Лом облизал сухие губы.

– Да.

– Когда до морпехов останется с километр, свернешь влево и выйдешь на них правым кругом. Иначе сожрут твари. Выйдешь, скажешь, что тут наша группа ждет помощи, а тебя послали сообщить, потому что нет связи. Усек? Тогда вперед. Нет стоп. Если тебе, Лом, придет в голову дурная мысль, что пусть нас лучше сожрут мутанты, а ты, такой умный, потом вернешься за снарягой, то ты, Лом, мысль эту похоронишь поглубже. Иначе, брателло, я тебя найду и сделаю тебе больно. Теперь все, двигай.

Я смотрел в спину удаляющегося Лома и думал. Мне плевать, если на мозги будет капать Батя, Старшой или кто-нибудь еще. Я боюсь не этого. Самый страшный судья для любого человека – это он сам.

Алекс Нейл. Морская пехота США, рядовой

Мы промеж себя рассудили так. Если уж с русскими вместе будем биться до смерти, секретов от них быть не должно. Ну, если откровенно, то, конечно, Дорн упирался, как мог, но я его застыдил. Пусть генералы и президенты враждуют, а нам с этими русскими кроме последних патронов делить нечего.

Я как раз чистил пулемет, когда рация снова зашипела. Даг в это время напильником обтачивал пули от М16, это Старший придумал. Кончик пули снял, две насечки поперек друг друга проточил, и все, готов патрон, теперь если в тварь пуля попадет, то словно наизнанку вывернется. Вот Дорн и засел за напильник, раз уж все равно со своей ногой он сейчас не работник. Только Даг, как услышал, что радиостанция включилась, на одной ноге к джипу припрыгал. Рация недолго работала, минут пять, потом опять зашипела и отключилась. Чудно тут все как-то, одно слово, аномалия.

Новости мы услышали невеселые. Не понравилось нам с Дагом то, что по рации передали.

Все, что я услышал, остальным и выложил. И то, что приказ у нашего ротного взять какую-то мутную штуковину любой ценой, даже если придется вступать за нее с противником в бой. А уж про какого противника там наши говорили, догадаться нетрудно. И про то, что русские уже идут к центру пси-аномалии, только опаздывают. А потом еще пришло сообщение, не знаю откуда, что русские, чтобы опередить наших, полетели все-таки на вертушках, только один вертолет уже потеряли, а другие вроде спаслись. Старший на это только выругался по-своему и сказал, что мы, мол, то есть они, русские солдаты, всегда были пушечным мясом для своих царей-президентов. У них за это спор вышел с егерем, я, правда, начало прослушал.