Точка Выбора

Горцев Николай

Свой дом я вспомнил по очертаниям, а вот подъезд вспоминал долго. Впрочем, я помнил, что он был где-то по центру, стало быть, не меньше чем третий. Попытка открыть электронным ключом домофон третьего подъезда оказалась безуспешной, а вот в четвёртый я вошёл.

Подниматься по лестнице было тяжко. Ещё гуляя по жаре я мало того что ужасно вспотел, что было мне обычно не свойственно, но ещё и дико устал. «В здоровом теле здоровый дух, да только меня в нём уже нет!» - печально думал я, поднимаясь на четвёртый этаж.

–

Здрасьте, дядь Кость!
– сказал пробегающий мимо меня вниз мальчик.

Я попытался ответить, но понял, что запыхался и не могу выдавить из себя слова. Даже пришлось остановиться на третьем этаже и перевести дыхание. Заодно ещё раз детально прокрутить в голове план. План того, как я всё забыл...

Часть 2. Глава 13. Шаг в неизвестность.

– И что, я серьёзно всё это запомнил?
– спросил я, вглядываясь в строки кода на экране монитора, стоявшего вдалеке.

– Наше подсознание — сказал Елисей, - самый мощный суперкомпьютер. Оно ещё и не такое запомнит. Всю твою жизнь, например.

– И всё-таки не понимаю, как вам удастся потом считать это.

– Наши коллеги, - Елисей махнул рукой на лаборантов, снующих вокруг, - как и сейчас, точно так же, введут тебя в гипноз и ты сам выдашь всю информацию по досье.

Ко мне подошли два человека в белых халатах и стали снимать датчики с головы.

– Сколько времени оно записывалось?
– поинтересовался я.

– Ты просмотрел его за десять минут. Весь код остался в памяти.

– А сколько я буду им его надиктовывать?

– Не надиктовывать, Костя. Настукивать. Морзянкой.

– Так вот зачем это мне. Но я же особо не учил…

– В состоянии транса будет всё равно. Подсознание уже знает как настукивать, и само воспроизведёт весь код. Уйдёт на это часа полтора. Пальцы болеть не будут, потому как настукивать ты будешь не в прямом смысле, это будут всего лишь микроколебания от нервных импульсов, мелкая моторика. Их считают специальные датчики с рук.

– Как вы себя чувствуете?
– вмешалась в разговор девушка-лаборантка.
– Не болит нигде? Не тошнит?

Я чувствовал себя прекрасно, о чём уведомил девушку. Тем не менее получил указание встать и пройтись по залу. Ноги были ватные, как будто затекли после долгого сидения в неудобной позе. Да и вообще с моторикой тела было что-то не так. Передвигался я, пожалуй, как старик. Но мне сообщили, что это нормально после подобного сеанса гипноза. В обтягивающем сером костюме это, наверно, выглядело забавно. Тело ощущало себя так, как будто прошло не десять минут, а несколько часов лежания в удобном белом кресле, похожем на кресло стоматолога, с датчиками на голове.

Мне померили пульс, надели датчики на запястья и считали какие-то показатели. После этого Елисей объявил:

– В принципе ты готов. Скажи, как настрой?

После всего, что было

проделано на протяжении этих месяцев отказываться было уже как-то глупо. Да и не прерывается же на этом жизнь. Только меняется. Неизвестно, в какую сторону, неизвестно, насколько, но зато теперь она точно никогда не станет прежней.

– Может быть, какие-то вопросы есть?
– спросил Елисей, видя мои раздумья.

– А точно не стоит общаться с теми, с кем контактировал?

– По крайней мере ближайшие полгода, лучше даже год. Иначе они начнут вспоминать. Ты же не хочешь чтобы близкие тебе люди заболели шизофренией. Пускай всё утрясётся, через годик сможешь общаться с кем хочешь и как хочешь. К тому времени ты и за двойника всё вспомнишь.

– Куда меня забросит, вы не знаете?

– Далековато. Для тебя это единственный шанс не напороться на опасность.

– Ну что ж, из инструктажа в целом всё понятно. Раз уж нельзя по другому, давайте…

– Ирина, бумагу!
– крикнул Елисей ассистентке, и, повернувшись ко мне, объяснил: - Чистая формальность.

Ирина принесла лист с печатью, закрепленный на чёрном планшете для документов. Я не стал читать текст, только мельком просмотрел название: «отказ от ответственности». Поставив внизу свою подпись, я грустно улыбнулся Елисею. Тот, словно почувствовав мою тоску, подошёл и обнял меня:

– Не волнуйся. Это единственный путь, и ты пройдёшь его достойно.

Во время крепких прощальных объятий я задумался: а будет ли тот Елисей, которого я встречу в новой вероятности, тем самым, которого я обнимаю сейчас, или же мы распрощаемся навсегда? И будет ли мне вообще разница, или я буду совершенно другим человеком, которому будет всё равно? Ответы я смогу получить, только шагнув туда…

После ко мне подошли и обняли меня двое ассистентов, с которыми я уже был хорошо знаком, и, пожимая мне руку в напутствии, желали удачи. В конце концов я вновь лёг в кресло и моё тело на время перестало чувствовать своё положение.

Ко мне подошли незнакомые мне ассистенты и стали надевать на голову датчики, на этот раз какого-то другого прибора. Другой ассистент поднёс ушные затычки. Я вставил их в уши, и понял, что одна из них — со встроенным динамиком. В нём я услышал бодрый голос Сергея:

– Ну как себя чувствуешь, космонавт?

– Как перед стартом.
– сказал я.
– Скоро говорить «поехали»?

Ассистентка с инъекцией подошла ко мне и подняла рукав костюма. Я не стал смотреть, как протирают ваткой вену и вводят препарат. Вместо этого я улыбнулся Елисею, чьё доброе выражение лица, похоже, будет последним, что я запомню в этой вероятности. Он тоже улыбнулся мне, когда из моей вены уже вытаскивали иглу и поправляли рукав.

– А ты не зря Сергей Павлович.
– посмеялся я.
– Сидишь вот сейчас в ЦУПе и готовишь меня к старту, как Королёв Гагарина.